Честно говоря, Ева меньше всего желала оказаться наедине с Державиным, поэтому надеялась, что он не пойдёт с ней в комнату. Она этого боялась и готова была идти в компании кого угодно из охранников, только бы не с Максимом. Но тот, видимо, считал иначе, потому что решил сопровождать её собственной персоной, а потом ещё и ввалился вслед за ней в спальню, не дав побыть наедине с родными сердцу вещичками и спокойно проститься с теми из них, которые не получится забрать с собой.
Державин, прислонившись плечом к косяку двери, наблюдал, как Ева собирает вещи, и ей от этого пристального внимания было до безумия неуютно. Когда дело дошло до сбора нижнего белья, она, смутившись, попросила его отвернуться, однако он и не подумал этого сделать, наоборот, оценивающе глянул на бюстгальтер, который Ева держала руке, и одобрительно хмыкнул:
– Значит, таки без подкладок… Это хорошо, я люблю всё натуральное.
Не зная, как реагировать на это явно провокационное высказывание и всё сильнее сгорая со стыда, она наугад схватила сразу несколько пар белья и быстро сунула в чемодан, куда уже отправился злополучный бюстгальтер и два его кружевных брата. Следом отправились капроновые колготки.
– А чулки ты не носишь? – не оставил без внимания ситуацию Максим. – Жаль, я бы на это посмотрел…
– Найди себе девушку и смотри на неё сколько хочешь, – пробурчала Евангелина сквозь зубы, складывая носки.
– Я как раз этим и занимаюсь, – ухмыльнулся он. – Уже нашёл и любуюсь вдоволь…
«Ух, дать бы ему по наглой физиономии!»
Все эти игривые разговорчики… Ева видела, что Макс специально её провоцирует, но в очередной раз задумалась, зачем он это делает. Поиздеваться хочет? Унизить? Выместить обиду за то, что когда-то отказала и невольно выставила на посмешище? Ну да, тогда, на балу, он говорил о «расплате». Значит, всё же изощрённая и хорошо продуманная месть. Выходит, все эти годы он планировал поквитаться?! Другими словами, именно она, Евангелина, виновата в разорении отца, его болезни, их теперешней нищете и приобретении такого врага, как семья Державиных?
Чувство вины, начавшее было снедать девушку, отступило под напором праведного возмущения. Да господи, ну отказала тебе девушка, так что ж, пускать из-за этого по миру её семью? Всё это время Ева была на стороне Максима и стыдилась обидных слов и оскорбительных действий отца, направленных в его сторону, но теперь, когда Макс действует как бандит, не считаясь с жертвами, а потом строит из себя благодетеля… Вещи, видите ли, разрешает забрать. Да если бы не он, ей бы вообще не пришлось уходить из собственного дома, считай, на улицу!
Пыхтя от обиды, дальнейшие сборы Ева предпочла продолжить в тишине, однако Державин, судя по всему, молчать не собирался. Когда она взяла плюшевого мишку и повертела его в руках, раздумывая, брать ли с собой, Макс заговорил снова:
– Что это за медведь? Он слишком отличается от всего, что есть в комнате. Излишне потрёпанный… Не пойму, как твой отец до сих пор его не выбросил.
– Он пытался, целых два раза, но я находила и приносила обратно, – вздохнула девушка. – Вон, пятна до конца так и не отстирались… Потом махнул рукой.
– И чем же тебе так дорога эта игрушка?
– Сама не знаю. Просто смотрю на него – и не могу бросить, – она по инерции обняла медвежонка. – Я нашла Михалыча на детской площадке в последний вечер перед переездом и сменой школы. Днём было солнечно, но потом пошёл дождь и все, похватав игрушки, разбежались, а его так никто и не забрал. Когда дождь закончился, я снова пришлёпала по лужам. Он по-прежнему лежал в песочнице, мокрый, грязный, и почему-то напомнил мне тебя, такой же никому не нужный и одинокий, – зачем-то разоткровенничалась Ева, хотя вовсе не собиралась перед ним исповедоваться. – И я просто не могла его не взять… Что, обидишься сейчас, что сравнила тебя с брошенной игрушкой? Ну давай…
