Мьюрс скалил кривые испорченные зубы, а вулканические прыщи на его роже цвели всеми оттенками малинового и желтого. Сам он был длинным и тощим – настоящий дрыщ! Зато очень даже щегольски одетый, и не скажешь, что среднее сословие. Семья Айгрин жила небогато, похоже, все самое лучшее доставалось этому засранцу.
- Пусти меня!
Я попыталась вырваться, но он держал крепко.
- Думала, что сбежишь и спрячешься, дура?
- Твоя мать меня выгнала, и я ушла. Чего тебе еще надо?
- Чего мне надо? – гнусно расхохотался Мьюрс. – Как будто ты не знаешь. Вставить тебе поглубже. И я это сделаю. Никуда ты не денешься.
Выследить он меня не мог. Наверняка заметил случайно. В городе всего два рынка, и тот, куда я шла, - главный. Но как отделаться от него? Если узнает, где я живу, будет караулить рядом. Подстережет и…
Впрочем, судя по тому, как красноречиво топорщились его штаны, Мьюрс явно не собирался откладывать дело в долгий ящик. Между двумя домами был узкий темный проход, вот туда-то он и тащил меня. Я упиралась, царапала его руки, но добилась только того, что получила звонкую пощечину. Этот хлюпик на деле оказался покрепче, чем выглядел. А может, похоть придала ему сил.
Он уже почти затолкал меня в проулок, когда сзади прилетело ленивое, но очень даже внушительное:
- Эй, ты, плесень, отпусти девушку. Не видишь, она тебя не хочет.
- А ты еще кто такой? – огрызнулся Мьюрс, по-прежнему держа меня за плечо мертвой хваткой. – Вали, куда ехал!
Я обернулась и увидела двух мужчин верхом на конях с богатой сбруей, хотя сами они были одеты довольно скромно. Один, средних лет, носил костюм небогатого горожанина, второго скрывал серый дорожный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном.
- Ты не понял?
Говорил тот, что в плаще, второй молчал, но взгляд его не обещал ничего хорошего.
Мьюрс сплюнул сквозь зубы, грязно выругался и сделал непристойный жест, предлагающий оппоненту отлюбить самого себя в извращенной форме. Не успел он опустить руку, как хлыст со свистом отоварил его поперек физиономии. Рожа тут же набухла, из рассеченной губы потекла кровь. Повезло, что не остался без глаза.
- Еще? – с ледяной улыбкой спросил второй.
- Добавь ему, Ред, - одобрил его спутник. – Для науки.
Однако Мьюрс не стал ждать, а задал стрекача, да так, что едва не потерял башмак.
- Ты как? – спросил меня мужчина в плаще. – В порядке?
- Да, - кивнула я. – Благодарю вас.
- Не стоит, - хмыкнул он, и в этот момент капюшон сполз, приоткрыв лицо.
Его голос звучал молодо, но на самом деле мой спаситель – еще один спаситель! – оказался еще моложе, чем я думала, вряд ли старше двадцати. Слегка вьющиеся светлые волосы, карие глаза, миловидные черты. Настоящий голливудский красавчик!
Резко надвинув капюшон, парень дал лошади шенкеля, и та сорвалась с места. Второй немедленно последовал за ним. Я потерла ноющую щеку и огляделась по сторонам.
Что, если Мьюрс отбежал и спрятался? Такой удар наверняка на время отбил ему охоту к эротическим приключениям, но он ведь мог выследить на будущее?
Еще раз оглянувшись, я нырнула в тот самый проход, куда Мьюрс пытался меня затащить, и оказалась в глухом дворе, опоясанном по второму этажу открытой галереей.
- Эй, девчонка! - из окна высунулся древний дед в буром балахоне. – Ты куда идешь?
- На рыночную площадь шла. А ко мне какой-то… пристал.
- Да я видел, видел, - отмахнулся он. – Чего мне еще делать в девяносто лет, только в окна смотреть. Вон ту дверь видишь? Иди туда. Там темно, но ничего, пройдешь. За стену держись. На крысу не наступи, их там полно. Иди, иди, иди – до самой площади. Не заблудишься.
