Славный путь к поражению - страница 4

Мой отец Петров Александр Николаевич был специалистом по производству боеприпасов. Умер в сорокалетнем возрасте в 1952 году от саркомы головного мозга. Врачи связывали его раннюю смерть с отравлением, которое он получил перед войной в период работы в институте, создающем технологии производства химического оружия. Моя мама – ровесница Октябрьской Революции – имела специальность химика-технолога. Вся ее трудовая деятельность с восемнадцати лет была связана с производством боеприпасов. Она – героическая женщина – после смерти отца в тридцать пять лет осталась одна с четырьмя детьми в возрасте четырнадцати, двенадцати, десяти и пяти лет, сумела всем дать высшее образование. Родители очень любили друг друга, и память о папе, с которым я расстался в десять лет, о его взаимоотношениях с мамой для меня всегда были эталоном. Большую поддержку маме оказали родственники по обеим линиям, воинское подразделение в г. Рыбинске, на котором они с папой служили. Несмотря на громадные трудности, выпавшие на ее долю, она прожила до девяноста трех лет, сохранив в памяти мельчайшие детали своей жизни. В девяносто лет она написала на семидесяти пяти страницах отчет о своей жизни перед детьми, внуками и правнуками, которых у нее было двадцать пять человек.

Профессия родителей создавала необходимость быть исключительно осторожным, взвешивать все свои действия, выполнять работу тщательно. При этом она формировала способность быть психологически устойчивыми, находясь в условиях постоянного риска. Все это передавалось и нам – детям. Послевоенное детство для всех было тяжелым, нас в значительной степени поддерживала память об отце.

В мае 1968 года прошло собеседование с руководителями главка, мне нетрудно было его выдержать, так как производство полиэфиров было в стране одно, и в главке профильных специалистов не было. В итоге меня включили в состав группы, уезжающей в Англию. Направил комбинат одного из шести тысяч работающих, одного из тысячи ИТР. Это была серьезная реклама для двадцатишестилетнего начальника цеха.

В целом группа специалистов насчитывала более тридцати человек. Ее большая часть уезжала из Белоруссии. Из Москвы уезжали трое. Ученый из Тверского института – начальник лаборатории полиэфирных волокон Э. М. Айзенштейн, главный специалист «Союзхимволокно» В. Г. Комаров. Они выезжали первый раз в капстрану, но жили в Москве, и, по отзывам других специалистов, хорошо были осведомлены, как нужно готовиться к подобной поездке. Я во всем с ними соглашался. Коллеги сказали, что едем надолго, надо хорошо запастись по предельно допустимым нормам, а именно по три бутылки водки, по три килограмма сырокопченой колбасы, по пятнадцать банок кильки, обязательно в пряном соусе – за границей тянет на соленое. Это для себя, для наших друзей в Лондоне – несколько буханок хлеба, непременно черного, и селедку. Так наставляли их по телефону заводские приемщики оборудования из Лондона. День искал в Москве сырокопченую колбасу, наконец, измученный попал на нее в гастрономе на площади Маяковского. Давали по полкило. Отстоял несколько раз, но установленную мне норму за полдня получил. Килька была закуплена без проблем, но здесь произошли некоторые отступления от указаний. Меня всегда напрягала работа с этими рыбешками: отрываешь им хвост, живот, пачкаешь пальцы и потом ешь. Подумал, что здесь какая-то ошибка в инструкции, и купил десять банок кильки в томатном соусе, десять – пряного посола. С водкой, селедкой и черным хлебом проблем не было.