– Потому что она составлялась два месяца назад. И ещё потому, что не люблю спешки. Я поделюсь новейшей информацией, и вы сами будете делать выводы.
– Да уж будьте любезны просветить, – язвительно отозвался Березин.
У каждого областного представителя "русичей" имеется негласный двойник, что ли, который располагает списками членов движения, занимается их проверкой и подбором кандидатов. Личность его тщательно скрывается, – четко, по-военному докладывал Федоров. – Подчиняется он только и непосредственно ЦОСу – Центру объединения славян, обосновавшемуся в Москве. Но где конкретно, под какой вывеской, кто его возглавляет, – ни нам, ни ФСБ России неизвестно. Исходя из агентурно-оперативной информации определенно можно сказать только о структуре Центра. Она такова: руководитель, отдел стратегических инициатив, разведки, контрразведки, оперативный, аналитический, экономический, военный, технического обеспечения… Пожалуй, к этому можно добавить, что подавляющее большинство сотрудников аппарата Центра – бывшие работники КГБ, милиции, военные, командовавшие специальными подразделениями.
– Насколько, Николай Николаевич, достоверна ваша информация? – сменил он тон.
– К сожалению, Виктор Федорович, она полностью соответствует действительности, – без раздумий ответил Федоров. – В дальнейшем, возможно, кое-какие уточнения последуют, но опровержения не будет.
– Вы хоть отдаёте себе отчет, какую опасность таит в себе организация, имеющая такие структуры?
– Отдаю. И поверьте, нами делается все возможное. Но вся каша варится в Москве, и мы лишь…
– Это ваша головная боль, – Березин уже взял себя в руки.
– Мне нужна четкая и конкретная информация. Если понадобится моя помощь…
– Да, действительно, нам без вашей помощи не обойтись. Заместитель председателя совбеза придвинул к себе записную книжку, повелительно бросил:
– В чем конкретно она должна заключаться?
– Нужно официальное разрешение на ведение агентурной работы на территории России.
Председатель гэбэ представлял себе примерный сценарий этого экстренного совещания, реакцию, которая последует на его сообщение, и заранее подготовив надежный щит, теперь пустил его в дело.
– Вы… вы в своем уме? – запинаясь, произнес Березин. – Кто же такое позволит?
Федоров органически не переносил тех, кто, поводе случая попав из грязи в князи – в нынешнее смутное время таких восхождений к вершине власти было не перечесть – потом, как правило, надменно и свысока смотрели на людей, идущих от ступеньки к ступеньке благодаря своим способностям и кропотливому труду. К сожалению, их куратор не был исключением. Однако, сознавая, что от его выпада пользы для дела не будет, миролюбивым, спокойным тоном заключил:
– Вот поэтому, Виктор Федорович, мы вынуждены ловить отголоски, собирать с миру по нитке.
Лояльность Федорова сильно раздражала Березина. Однако он не подал вида, с теми же требовательными нотками в голосе произнес:
– Как я понимаю, теперь очередь за работниками милиции.
И, повернувшись к министру внутренних дел, строго спросил: – У вас, Константин Михайлович, есть какие-нибудь новости?
– Да я, собственно… – замялся тот. – Послушаем полковника Брощана.
Не по себе было новоиспеченному министру на этом совещании: он не успел даже ознакомиться с материалами. Вдобавок ко всему, до назначения на эту должность генерал мало интересовался политикой – у командира дивизии хватает иных забот – и ничего не слышал ни о "Русичах", ни о "Славянах".
