– Так точно! – прежним манером отозвался Акимов.
Они потащили Кольку к машине, и тот, вися на руках между Палычем и железнодорожником, смог тихо доложить:
– Марков, учащийся из дэпээр, зачем-то пырнул ножницами кассиршу, сумку забрал с получкой, я за ним погнался, он влез на мост… Сергей Палыч, он сам спрыгнул.
– Что, прям с сумкой сиганул? – удивился Акимов.
– Без сумки, без.
– Куда же она делась?
– Я не знаю… наверное, сбросил по дороге, пока мы бежали.
– Понял. Где бежали?
– От училища наискосок, квартал, где дровяные сараи, через лесополосу выскочили на пути, в трех сотнях метров от моста…
Они уже были около машины, и фельдшер поторопила:
– Сергей Палыч, мало времени, опасно.
– Простите, – сказал Акимов и, пристраивая больного в «Скорой», дал ему ценные указания:
– Если лейтенантик дернет на допрос – крути фиги, ссылайся на то, что болен, температура, несовершеннолетний. Доложу Сорокину, говорить только с ним, уже потом… в общем, ни слова без нас, понял?
– Сергей Палыч, сумка! – простонал Колька.
– Я понял, понял, – заверил Палыч, – езжай лечись. Осторожно.
Когда «Скорая» уехала, железнодорожник спросил:
– Пойду и я?
– Погоди, покурим. – Сергей уже прикинул в голове: из конторы Яковлев еще не выходил, значит, до того, как появится, пара-тройка минут есть. Он достал папиросы, предложил парню и спросил:
– Как тебя звать?
– Мы с вами тезки, а фамилия – Мурашкин.
– Приятно. Серега, ты видел, что произошло?
– А ты что, не видел?
– Нет, я со станции шел.
– Тогда да, видел кое-что. Мы как раз грузили, тут кто-то крик поднял. Вижу: двое лезут по конструкции, а есть у нее заземление или нет – никто не знает. А ведь гроза.
– Понял. Что дальше?
– Первый влез на мост, потом остановился и вцепился в железяки, второй – этот, которого грузили, Пожарский, что ли?
– Да.
– Ну вот к нему идет и руки тянет…
Сергей, холодея, уточнил:
– Не понял. Он что, к нему прикасался?!
Мурашкин признался, что теперь не уверен:
– Вроде бы дотронулся.
– Но… хотя бы не толкал?
– Что за вопросы?
– Обычные вопросы. Почему тот, первый, упал?
– А вот не знаю – упал или нет. Он как будто сам прыгнул.
– Но Колька его точно не толкал?
Мурашкин молча пожал плечами. Акимов спохватился и перевел на другое:
– Что за состав проходил, не заметил?
– Как не заметить, заметил. Сами их с утра и грузили.
– Что за груз?
– С расчистки площадки под новые цеха. Металл, арматура и прочее.
– А тип вагонов?
– Полувагоны, платформы открытые.
– Ага. И металлолом… ох, мать честная, – Акимов потер лицо, потряс головой, – ничего себе. Серега, а ты вот сказал, что первый цеплялся за мост. То есть у него обе руки были свободны?
– Верно. Обе руки были свободны, во, смотри сам, – и Мурашкин соединил руки кренделем, обнимая невидимую березку.
Все, кончилось время, из конторы показался начальственный Яковлев:
– Лейтенант, ко мне!
Мурашкин, сплюнув, отметил:
– Нарисовался. Ну, бегите на зов, а мне пора, – развернулся, прошел уже несколько метров, и тут его окликнул Яковлев:
– Гражданин, вы куда? Идите на место происшествия, нужны свидетели.
– Уже бегу, – то ли пообещал, то ли послал парень и тихо добавил: – Надо – пусть записываются на прием.
– А если я позову? – пожимая ему руку, спросил Акимов.
– Своим без очереди, – успокоил Мурашкин, – бывай, пока.
Он ушел, а Яковлев снова возопил:
– Акимов, заснул там, что ли?
Сергей прошел в контору, сразу взялся за телефон, попросил город, потом отделение. Отозвался Саныч:
