Я подумала тогда, что, похоже, в этой огнедышащей духоте время застыло над городом, словно плавленый сыр, загустевающий на зубчиках вилки и медлительными жирными каплями стекающий на подставленную тарелку – маленький островок среди бескрайнего колыхания моря.
Занятая этими мыслями, скорее напоминающими бред томящегося в горячке больного, я машинально направилась к первому же «объекту», который предстал перед моими воспаленными от жары и усталости глазами – небольшому аккуратному фонтанчику, расположившемуся в конце улицы и сулившему изнемогающим от солнца прохожим каплю живительной прохлады.
К фонтану вела та самая коричневая грунтовая дорога, по который мы с Анабелью добрались до места нашей работы и которая здесь же, около школы, и заканчивалась, и начинались густые и устрашающе высокие заросли сахарного тростника. Здесь город плавно растворялся в пригороде с его многочисленными фермами и плантациями овощей и фруктов, экспортом которых в основном и жила эта маленькая заокеанская республика.
– Эй, Ана, – окликнул меня чей-то женский голос, по чуть хрипловатому и веселому выражения которого я поняла, что зовет меня моя «напарница» Анабель, появившаяся рядом со мной, словно из под земли. – Что так долго? Я уже успела познакомиться с нашими соседями. – Анабель заговорщически прищурилась и заулыбалась хитрой улыбкой, кивая головой куда-то в сторону.
Я сделала непонимающее лицо, но тоже улыбнулась. Честно сказать, тогда мне хотелось только одного – повалиться на постель и заснуть, и ни о каких соседях и знать я не желала.
– Я имею в виду парней с фермы. Вот этой, – Анабель указала рукой на заросли тростника, в глубине которых я разглядела красную крышу какого-то здания, напоминавшего не то большой сарай, не то старый склад. – Здесь работают 16 человек. Из них пятеро – неженатые мужчины, – довольно добавила моя новая подруга.
– О, я вижу, ты времени зря не теряла, – растерянно и несколько безразлично отозвалась я, почему-то не особо разделяя энтузиазма Анабели по поводу знакомства с фермерами.
– Да, пойдем, – бодро сказала она и, схватив меня за руку, потянула прямо в заросли, при этом продолжая что-то тараторить, даже не обращая внимания на то, слушаю я ее или нет.
– Ты ведь тоже не замужем. Тут надо брать быка за рога, чем быстрее – тем лучше, – щебетала она о каких-то завидных для меня, по ее мнению, партиях.
Я не слушала ее. Оранжевый закат разливался обжигающим ромом по небу. Солнце катилось вниз.
Знакомство с местными парнями с фермы мне не запомнилось ничем, кроме того, что я сбежала оттуда под каким-то ужасно надуманным предлогом и в тот же вечер прослыла среди них недотрогой и высокомерной иностранкой.
ВТОРОЙ ДЕНЬ
Удивительно, но, заснув около семи часов вечера, я не просыпалась до самого утра, проспав, таким образом, более 12 часов.
Я не помню то утро, не помню, как шла в школу на свой второй урок, не помню, каким был этот урок.
Прошло столько лет, но дело, в сущности, не в этом.
Просто события следующих шести дней затмили все, что было неважным, оставшись в моей памяти яркими обрывками воспоминаний, словно из кусочков разорванных на клочки фотографий, собирающимися в одну ностальгическую картину.
Об утре того второго дня на Эсперансе я помню только, что было безумно жарко и, кажется, в классе было несколько новых учеников, которых я не видела вчера. Может быть, те, кто присутствовал на первом уроке, рассказали друзьям, что все не так страшно, а даже скорее, наоборот, – интересно, и новые ученики пришли на мой второй урок… А впрочем, я не помню…
