Следующая конвергенция. Будущее экономического роста в мире, живущем на разных скоростях - страница 4

С конца Второй мировой войны модель роста снова подверглась изменениям, хотя поначалу этот сдвиг трудно было рассматривать как мегатренд. В странах развивающегося мира начался рост. Сначала он был сравнительно медленным и наблюдался лишь в отдельных странах, но затем охватил и другие развивающиеся государства, а темпы его стали ускоряться.

Это было началом векового путешествия в глобальную экономику. Конечным пунктом этого путешествия станет, вероятно, мир, 75 % населения которого (а может быть, и больше) будет жить в развитых странах, что приведет к повышению уровня доходов, а также росту потребления и использования энергоресурсов. В дополнение к распространению модели роста примечательной чертой современной, начавшейся после Второй мировой войны, эры стала быстрота роста. В развивающихся странах с высокими темпами роста были длительные периоды (в четверть века и более), когда темпы роста составляли 7 % и более в год. Чтобы оценить эти величины в исторической перспективе, замечу, что в течение первых 200 лет промышленной революции высокие темпы роста составляли 2–2,5 % в год.

Эта книга посвящена периоду продолжительностью примерно 100 с лишним лет, который начался в 1945 г. и продлится до середины XXI в. Поскольку мы уже прошли чуть больше половины этого периода, книгу можно назвать промежуточным отчетом. В ней описаны две параллельно происходящие и взаимодействующие друг с другом революции – продолжающаяся промышленная революция в передовых странах и внезапное и впечатляющее распространение роста на развивающиеся страны. Вторую революцию можно было бы назвать «революцией включения». После двух веков стремительного расхождения передовых и развивающихся стран возобладала модель сближения или конвергенции.

Возврат сближения в сочетании с ростом имеет глубокие последствия, которые мы постепенно начинаем осознавать. Главная цель моей книги – попытаться сделать эти очень быстрые изменения и смещение модели экономической деятельности и власти чуть более понятными для заинтересованных и увлеченных читателей.

Что заставило еще 60 % населения планеты начать процесс присоединения к миру изобилия или продвижения по этому пути? Каким образом там, где прежде самые высокие темпы роста составляли, вероятно, 3 %, стали возможны темпы роста, приближающиеся к 10 %? Сколько времени требуется бедной стране для того, чтобы полностью обрести статус развитой? Как долго может продолжаться ускоренный рост и может ли он быть продолжительным? Существует ли предел скорости экономического роста? Каковы естественные «тормоза», которые неизбежно замедлят процесс или даже остановят его? Не происходит ли чего-то плохого с развитыми странами, если они не растут (и не могут расти) новыми, более высокими темпами? Что двигает или вызывает рост в развитых странах и является ли этот комплекс стимулов таким же, какой действует в развивающихся странах? Каким образом различия доходов в 20 и 40 раз могут сохраняться на протяжении длительных периодов?

Можно ли со временем научиться управлять чем-то таким же сложным, как зарождающаяся и развивающаяся глобальная экономика с ее усиливающимися взаимозависимостями и трудностями? Или нынешний глобальный финансовый и экономический кризис – это предвестие модели, предполагающей более разрушительную нестабильность, ведущую в конце концов к разочарованию и отказу от этого предприятия? Что произойдет с населением, доходами, природными ресурсами и окружающей средой? Сможет ли последняя выдержать четырехкратное увеличение численности относительно богатых людей? Сумеем ли мы производить достаточно продовольствия и энергии для того, чтобы поддерживать такой тип роста? Может ли этот рост продолжаться, или мы столкнемся с огромной, имеющей множество аспектов проблемой «суммирования», при попытке решения которой обнаружится, что возможное для «немногих» невозможно для «многих»? Будут ли формы политического и экономического управления глобальной экономикой, которые использовались на протяжении последней четверти века, работать и в будущем, или они нуждаются в фундаментальном изменении?