– Это просто оправдание тому, что ты – как бы не такой, как все нанлины. Однако ты забываешь хотя бы обо мне. Если бы я не разделял твои переживания, ты бы по-прежнему служил патрульным в Ли-а-Шуну. Или был бы списан.
Ролаэф склонил голову.
– Как быть с людоедством?
– Человечество не представлено в Содружестве Миров, следовательно, поражено в правах, – отозвался инспектор. – Как разумные существа они подпадают под защиту закона, но как земляне по закону они – никто. Повторяю: поймаешь людоеда – мы отправим его на исправление.
Ролаэф накрыл ладонью пенал, лежащий в кармане.
– Почему вы позволили мне обрести тело хенусаба? Почему вы позволили мне покинуть Ли-а-Шуну?
– Чтобы уберечь тебя от разрушения, – ответил инспектор. – Я помог тебе? Или ты все еще сомневаешься?
– Почему вам не грозит разрушение от понимания того, в каком состоянии находится свалочное население?
– Потому что у меня другой образ мышления, патрульный 3-187. Я – инспектор. Я воспринимаю, осознаю и расцениваю обстоятельства по иным логическим процедурам. Меня не столько беспокоит закон, сколько точность его исполнения. Поэтому я служу в отделе надзора, а ты – в отделе безопасности. Конечно, ты удивил меня, когда подал прошение. Особенно меня удивили твои доводы. Не ожидал от патрульного.
– Но мои доводы укладывались в служебный долг.
– Именно.
Магнокеб привез Тол-Толара в прибрежную часть Ли-а-Шуну, где расположились элитные кварталы. Расплатившись с таксистом-ваонаром, пахнущим сырой рыбой, Тол-Толар ступил под темно-синюю листву развесистых кустарников, прикусив самокрутку. Он действовал против желания Лим-Лимара, пытающегося заставить его быть никем.
«Несправедливо обвинять Ролаэфа, – терзал самолюбие голос Лим-Лимара. – Он не виноват в твоей слабости. Ты сам виноват, что человеческая дрянь подчинила тебя себе. Твои мысли только о ней. Ты подстраиваешься под нее. Ты не тот, кого я знал. Я презираю тебя! Ты просто жалок!»
«А ты просто боишься, – подумал Тол-Толар, прикурив. – Ты привык подчиняться обстоятельствам. Поэтому отказываешь себе во всем, копишь, копишь, копишь. Хочешь обмануть обстоятельства. Но их нельзя обмануть. С ними нужно бороться! – Его захлестнула ярость. – Кто из нас жалок, так это ты! Ты – жалкий, если принимаешь силу за слабость. Когда тебя уволят, поймешь, что значит невостребованность, что значит потратить годы на работу, а в итоге не иметь средств к существованию».
«Ты сам виноват, – упорствовал голос Лим-Лимар. – Я презираю тебя! Ты просто жалок! Больной обманщик! Ничтожество!»
Вдыхая сиреневый дым, Тол-Толар покачал головой – сколько еще он услышал бы о себе, если бы семейный обед состоялся. Лим-Лимар не поскупился бы на исчерпывающие определения. Но Лим-Лимар зашагал обратно, к серому зданию научного подразделения…
Опознанный охранным устройством, Тол-Толар вошел в роскошный холл высотного строения, где проживал престарелый промышленник с Самрона. Зеркала, разметавшиеся между колоннами, окружили его множеством отражений. Самокрутка придала уверенности. Из-за стойки у скоростных лифтов выбрался консьерж-фагрух.
– Вы позволите помочь вам?
– Мне нужен Нигва Хеж-Балав. – Тол-Толар протянул последнюю визитную карточку. На ней упоминалось его прежнее место работы – Управление внутренних дел Земли.
– Вам назначено?
– Мы все обговорили. – Тол-Толар не стеснялся лгать. – Возможно, я немного опоздал.
