Кевин настоял на ужине в ресторане «Бальтазар», хотя я предлагала что-то проще и спокойнее. Но в контексте последних событий он использует любую возможность произвести на меня впечатление и доказать – я не такой, как другие, я не такой, как Ник – я буду тебя завоевывать, а не брать силой и угрозами.
Он продолжает подозревать Ника в проникновении в мою квартиру, хотя я уже привела ему все разумные доводы и суждения. Но когда он что-то решил и представил в своей голове, переубедить его сложно, если не сказать невозможно. И это касается всего, даже выбора ресторана.
Я уступила, во многом потому, что и сама люблю бывать в Сохо.
Теперь же, когда вхожу в переполненный зал ресторана, я понимаю, что есть у этого решения еще как минимум два очевидных плюса – в такой какофонии голосов Кевин не будет предпринимать бессмысленные попытки говорить о личном, при этом у меня возрастает шанс склонить его на мою сторону без лишнего сопротивления.
Официант провожает меня к столику в центральной части зала. Кевин поднимается со своего стула и, приобняв за талию, чмокает меня в щеку, после чего помогает снять пальто.
– Утром ты была такой таинственной, – неуклюже начинает Кевин, протягивая мне бокал вина, когда мы садимся за стол. – Я решил не нарушать традиций и взял твое любимое.
Натянуто улыбнувшись, делаю глоток вина, откидываясь на спинку своего стула. По обе стороны от нас сидят шумные компании, хотя сложно их винить в беседе на повышенных тонах, когда в зале нет ни одного свободного столика.
– Кажется, твой вариант был бы спокойнее и тише, – перехватив мой взгляд, замечает Кевин.
– По крайней мере, здесь должно быть божественно вкусно.
– Да, советуют попробовать луковый суп, ну и, разумеется, стейк тартар, если ты такая же голодная, как я.
– Звучит как хороший ужин.
Мы делаем заказ и снова остаемся наедине, насколько это вообще возможно в имеющихся условиях. Кевин смотрит на меня, точно мы не виделись вечность: с нежностью и неутолимой тоской. Это создает ненужное напряжение, а потому я отвожу взгляд в сторону, переключая свое внимание на компанию, что сидит за соседним столиком справа. По отдельным репликам, которые долетают до нашего стола, можно легко догадаться, что темой их жаркой дискуссии стала повальная мода на отказ родителей от вакцинации детей.
– … Я убеждена в том, что у меня нет права что-либо решать за моего ребенка… странно получается, сегодня я решаю за него, какие прививки ему ставить, а завтра могу ведь тогда и дальше пойти… повторить опыт этих обезумевших звезд и начать пичкать его гормонами, думали об этом? – долетают до меня обрывки пламенной речи пышногрудой блондинки в ярко-красном платье.
Никогда бы не подумала, что тема вакцинации может привезти к такой деформации восприятия мира. Надо будет при случае узнать у Винсента, делают ли они мальчикам вакцину и не считают ли они это нарушением их прав и свобод.
Чувствую, как от этой мысли у меня губы разъезжаются в слабой улыбке, и, прежде чем Кевин обратит на это внимание, успеваю натянуть на лицо серьезную маску.,
– Как прошел день рождения племянников?
– Волнительно. Еще пару месяцев назад я и мечтать о таком не могла.
– Ну вот видишь, как бывает. Все меняется, мы меняемся…
– Это верно, но кое-что остается неизменным, – перебиваю его я, и Кевин слегка приподнимает брови, продолжая нагло поедать меня глазами. – Мне снова нужна твоя помощь.
