Мы внимательно наблюдаем тот момент, когда танцор, подпрыгнув особенно высоко, вдруг падает на пол и его безжизненные глаза смотрят наверх.
– Ну, и как ты думаешь – что это?
– Кто знает, похоже, что у него резко схватило сердце. Ладно, поеду к его родителям, постараюсь выяснить, может, он жаловался на него…
Он уходит, а я, прежде чем ехать на стадион, захожу к Робу.
– Роб?! Ну и? Это яд? Контактный? Или нaркотики? Или что ещё?
Он разводит руками:
– Нет, Марго, на первый взгляд всё чисто. Я пока провёл предварительный осмотр тела, но могу тебе сразу сказать – это не яд. Причину нужно искать внутри, я думаю, поэтому сейчас я начну вскрытие. Но сначала… На его животе я обнаружил следы пока непонятной мне субстанции, какие-то капли. Хочу исследовать их состав. Взял у него подногтевое содержимое, проверил желудок…
– Он употреблял что-то перед выступлением – энергетики, кофе, алкоголь?
– Нет, в последний раз он ел примерно за пять часов до выхода на сцену. Следов алкоголя и возбуждающих напитков нет, употреблял он только воду. Пока всё.
– Спасибо большое, Роб. Пожалуйста, как только ты определишь состав этой жидкости на его животе – позвони мне.
– Замётано. Да, ещё кое-что. Примерно за два часа до выступления у него был незащищённый половой контакт.
– Вот это да! Впрочем, секс даёт дофамин, после него скакать козлом – милое дело.
– Маргоо! – возмущённо говорит Роб – тело молодого человека в морге, побойся Бога.
Я сажусь в машину и еду на стадион. Телефон звонит, оповещая меня весёлой мелодией о том, что это звонок от Руса.
– Марго, любимая, прости, что сегодня утром наехал на тебя!
– Ладно, Рус, проехали, с тебя – мытьё посуды!
– Ты в хорошем настроении. Новое дело?
– Угу. Причём, не совсем обычное – я рассказываю ему о Андромеде и внезапно скончавшемся парне из подтанцовки.
– А я её немного знаю – заявляет мне Руслан – она моя одноклассница. Правда, мы триста лет не виделись.
Вот это да! Ничего себе, новости!
– Подожди секунду, Рус, у меня Роб на второй линии. Да, Роб. Да, говори, ничего страшного, я скоро уже к стадиону подъеду. Что? Ты это серьёзно?
– Нет, я шуточки с тобой шучу – язвительно говорит он – повторяю для особо одарённых – жидкость на животе танцора – это женские слёзы.
Он.
Всё прошло, как по маслу…
А иначе и быть не могло, я нисколько не сомневался в себе. Сам дьявол не узнает, как я сделал это, за это я продал ему душу и научился тому, что умеют делать всего лишь немногие на нашей планете.
Следователи – те, к кому попадёт это дело, вообще не смогут добраться до настоящей причины смерти какого-то там танцоришки, ну, и тогда дело уйдёт в разряд «висяков». Самое главное, что моя богиня Нелли должна понять, что отныне ей нельзя связываться с мужчинами для того, чтобы удовлетворить своё похотливое тело.
Только я способен дать ей то, что не может дать никто другой – настоящую, всепоглощающую, страстную и безудержную любовь. Она обязательно поймёт это и пожалеет о том, что когда-то давно отталкивала меня.
За пару часов до концерта я наблюдал эту безобразную сцену в её гримёрке – самец, который её имел, даже не удосужился закрыть дверь и сквозь тонкую щель я видел, как они совокуплялись на диване. Это было омерзительно настолько, что у меня появилось желание сделать это прямо там – ворваться в гримёрку и вонзить в него что-нибудь острое, так, чтобы из сонной артерии на шее, которую она целовала, фонтаном брызнула алая струя. Я представил, как его жизненная жидкость заливает обнажённую грудь моей любимой, и тут же почувствовал эрекцию.
