Вот он, минус длинных командировок. Вернешься домой, ан дома-то почти и нет. И претензию выкатить некому.
Татьяну я набрал в районе девяти утра, сразу после того, как уселся в такси. Оно, конечно, можно было добраться до дома, где припаркован мой «фортунер», на метро, но лениво, блин. Да и звонить разным людям из такси удобнее, чем из-под земли.
– Привет, одноклассница! – бодро проорал я в трубку, когда в ней послышалось отрывистое «слушаю». – Как твое «ничего»?
– Батюшки! – В голосе Антоновой, до того деловито-суховатом, мигом прорезались ироничные нотки. – Чарушин объявился! А я уж думала – все, думала, на тебе волки слабиться уехали, причем с концами. Телефон молчит, в квартире света нет, офис не отвечает.
– Почти угадала, – хмыкнул я. – Не то чтобы волки, но… Да ладно, все обошлось, я вернулся в столицу нашей родины живой и почти здоровый.
– Рада за тебя. Чего хотел?
– Слушай, помнишь, ты говорила, что некто выкупил здание, где мой офис квартирует, а после обещала узнать детали случившегося?
– Было такое, – после небольшой заминки подтвердила Танька. – И?
– Узнала?
– А что случилось-то?
– Так расселяют здание, – пояснил я. – Всех уже разогнали, один мой офис остался, и то лишь потому, что меня в городе не было, а государство у нас, кто-то бы что ни говорил, правовое. Тань, мне неохота с Садовой-каретной съезжать. Мне там нравится. Все рядом и ресторанов много.
– А что ты хотел? – удивилась моя одноклассница. – Недвига в центре Москвы, историческое здание, деньги за его выкуп по-любому были заплачены огромные, как в «белую», так и нет, теперь их отбивать нужно. Кто ждать станет себе в убыток?
– Да оно ясно, – поморщился я. – Но хотелось бы понять – может, есть какие-то варианты? Если человек собирается там по примеру дореволюционных дворян забабахать городскую усадьбу и обитать в ней с семьей, детьми, кухаркой, горничными и кучером – вопросов нет. Но если есть перспективы коммерческого использования, так, может, мы с ним как-то договоримся? Даже с условием, что арендная плата будет выше, чем раньше. А она и без того немаленькая, уж поверь.
– На Садовом низкой не бывает, – на автомате ответила Танька. – Ладно, для друга детства чего не сделаешь, потому дай мне денек, а там будет тебе расклад. Кстати! Завтра мне надо на одно важное мероприятие наведаться, из числа тех, которые не пропускают, а одной тащиться туда скучно и грустно. Нет желания составить компанию одинокой красивой женщине? Заодно расскажу о перспективах дальнейшего твоего бытия в пределах Садового Кольца. Со всеми подробностями!
– Тань, ты же знаешь мое отношение к вашей ярмарке тщеславия, – мигом пошел в отказ я. – Мне предыдущих мероприятий за глаза хватило. Как вспомню тамошнюю публику – так вздрогну. Со стула вставать страшно – вдруг кто со спины уже подкрался и момент выжидает?
– Слушай, это не меня выселяют, а тебя, – чуть похолодел голос моей собеседницы. – Я вообще могу ничего ни у кого не расспрашивать и ничего для тебя не делать. Не хочешь – не надо.
– Хорошо, подумаю, – пообещал я, поняв, что она уперлась. – Давай ближе к делу созвонимся.
На том мы с ней и распрощались. Ясен пень, все она уже знает, но из принципа не желает объяснять, что к чему. Силен в Таньке соревновательный момент, ей важно, чтобы все случилось так, как хочет она, а не кто-то другой. Хотя, может, это вовсе и не он, а обычная дурь. Она всегда такой была, если что не по ее, то все, гори мир с человечеством в аду.
