Кими приподнялась и посмотрела на нее.
– Мне пора. Седрик может почуять неладное… Он и так зачастил охаживать ваши покои.
– Кими, останься еще ненадолго…
– Я приду к вам завтра…
– Прошу тебя. Я твоя царевна, ты должна меня слушаться.
Аборигенка снова улыбнулась своей таинственной улыбкой, села на четвереньки возле нее и поцеловала так страстно, как не делала этого за всю минувшую ночь. Закончив, она погладила ее щеку и прошептала:
– Завтра.
На ходу надев свою рубашку, Кими осторожно проскользнула через дверь, махнув ей на прощание пальчиками.
На душе царевны стало так уютно и спокойно, что она почти заснула. Но мысли о браке с райданцем вновь заставили ее волноваться. Она вдруг поняла, что этот день уже не так далек, как прежде. День, когда жизнь ее разделиться на до и после. И лишь одно в этом ужасе утешало ее, а именно ее Кими. С ней пережить все это будет гораздо проще. А может быть, она заставит ее бежать вместе с ней…
С этими мыслями ей все же удалось уснуть.
– Смотри, куда прешь, дикарь!
Намеренный толчок от силуитского дружинника в плечо едва не свалил его с ног. Но вот связку соболиных шкур, что он нес за спиной, удержать не удалось, и она свалились прямиком в грязную лужу. Светлый мех намок и испачкался. Вся работа по выделке оказалась насмарку из-за одного наглого ниита, решившего поднять себе и своим соплеменникам настроение, нарочно толкнув попавшегося под горячую руку аак’си. Это происходило не впервой, и Найяту уже успел привыкнуть к выходкам чужеземцев. То же самое можно было сказать и про его спутника Вичитту, идущего рядом. Покорно его глаза опустились, боясь взглянуть на задир. Молча он помог Найяту поднять испачканные шкуры.
Силуиты, они же нииты, как их называли среди его народа, разразились громким смехом при виде двух аак’си с грязными шкурами. Один из них, тот что толкнул Найяту, сквозь смех произнес:
– Какие-то вы нерасторопные, дикари. Надо быть пошустрее…
Найяту, не промолвив ни слова в ответ, набросил на спину связку мокрых шкур и намочил свою накидку, вызвав очередной приток смеха у дружинников.
– Пойдем, брат, – шепотом произнес Вичитту. – Будет лучше, если мы как можно скорее уйдем отсюда.
Найяту согласно кивнул и они двинулись в город, стараясь не оборачиваться.
Путь до Айге, город ниитов, был долгим. Сперва нужно было взобраться на небольшой холм, покрытый деревьями, затем спуститься с него. Внизу текла речушка, что они проходили по мосту, а затем их путь продолжался в лесу до тех пор, пока они не вышли на пустырь со множеством пней. Часто бывало, что они натыкались на рабочий отряд, срубающий очередное дерево, из ствола которого они потом высасывали священный для народа аак’си икками – смолу и отвозили ее в городок под названием Туманный, где обрабатывали при помощи диковинных устройств. Насколько знал Найяту, они смешивали смолу с каким-то порошком и использовали эту смесь как топливо для огромных кораблей и железных машин, сеющих смерть и разрушение. Найяту, некогда молодой, видел, на что способно оружие ниитов.
По мере приближения к городу пней становилось все больше. Когда же лес исчезал вовсе, а перед взором возникала поляна, усеянная корнями деревьев или все теми же пнями, Найяту знал – столица ниитов уже близко. Даже запах здесь был другой, пахло гарью и пылью.
– Этот мех теперь ни на что не пригоден, – нарушил длительное молчание Найяту. – Как я покажу его господину? Он мне не даст за него даже деревяшки.
