– Отсюда не сбежать! – прогремел он, звуком своего голоса причиняя ей осязаемую, физическую боль. – Мы не успели познакомиться, – сбавил он обороты. Лиа́на переводила дыхание. – У́р – главный «исправитель» Зена́ра, – коснулся он ладонью груди.
Он уже не проявлял агрессии, и ей стало немного спокойнее, но она всё ещё чувствовала распространявшееся по телу жжение, особенно сильно накатывавшее в области головы.
– У планеты вы узнавали? Ей это нужно? – выдавила Лиа́на, мысленно готовясь к атаке.
– Планета создала нас и наделила свободной волей, – спокойно ответил ей У́р.
– Двойные стандарты, – выплюнула Лиа́на. – Заставляете выбирать бесчувственность, запрещаете заходить в лаву, прыгать, – ощутила она горечь во рту.
– Достаточно измышлений, – указал он рукой на одно из кресел. – Садись. Посмотрим на твоё отклонение.
Она не хотела садиться и по своей воле не стала бы этого делать. У́р схватил её за руку, грубо усадив на кресло: световые лучи опоясали её тело, не давая пошевелиться. В центре зала под потолком вспыхнуло золотом, и на нём проявились образы из её детства, и отчего-то лицо О́ктиуса. Она сопротивлялась.
– Изображение отрывочно. Ты противишься, – схватил У́р её за лицо.
Лиа́на смотрела в его вспыхивавшие огненными искрами глаза, красивые, как прикосновение планеты, и не могла поверить в жестокость их обладателя. На создаваемом воспоминаниями полотне проигрывалась её встреча с отцом, потеря сознания, и как У́р уносил её через портал. Он выглядел сильным, его лицо было широким, скулы – массивными. Она залюбовалась бы им, если бы не его зловредная натура.
– Это я уже видел, – усилил он хватку.
В воздухе возникли кадры прыжков Зара́йи и Лиа́ны. Она и забыла, что из-под ног во время прыжка высекаются искры.
Лиа́на чувствовала себя усталой, глаза у неё произвольно слипались, картинка сбоила, и «исправителю» пришлось прекратить просмотр.
– Вседозволенность, – констатировал он. – Не удивительно, – приподнял он ей подбородок, всматриваясь в лицо. – Я найду подходящее место в твоей памяти и изменю её. Ты станешь послушной.
«Смотрительницы» окружили Лиа́ну, взяли её под руки и повели к лифту. Она обернулась, чтобы взглянуть на своего мучителя, но он уже скрылся в тени зала.
Они положили её на кровать, и ушли, дверь затворилась. Лиа́на лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Она не чувствовала своих ног. Слова мучителя не выходили у неё из головы. В какой-то момент ей всё-таки удалось прогнать их и вспомнить об О́ктиусе. Держась за его образ, она вылетела из тела и заскользила в пространстве, пролетая над этажом для прогулок и несколькими другими этажами, на которых ещё не бывала.
Пролетев над обрывом и склонами, застроенными небольшими зданиями, над озером в самой низине, тремя площадями, соединёнными в центре высокой пикой, и ещё рядом зданий, она оказалась на противоположной стороне города, возвышавшейся над низиной. Там, у границы города, расположенной рядом с серой, обваливавшейся скалой было неприметное здание. Лиа́на заглянула внутрь.
В маленькой комнате за столом сидели несколько «ла́са», включая О́ктиуса, осторожно общаясь из опасения быть подслушанными.
– Серьёзно? Хочешь сказать, планета говорила с вами?
– Они не в себе, разве не видишь?! – повысил голос один из них, и на него зашикали. – Её отправили на исправление, его – к отбросам.
– Нам нужно выбраться, – бегло звучал О́ктиус. – Отсюда я могу убежать, но как пробраться в исправительный блок?
