В три года изгнал мысль об истинном и ложном,
Прекратил думать о вредном или полезном,
Учитель Шан сказал: «Учиться дальше можно».
Вновь погрузился в думы о всём интересном.
В пять лет по-новому взглянул на вещи те же,
Разум узрел, что пользу, а что вред приносит,
Задумываться над добром и злом стал реже,
Добро раздал все тем, кто милостыню просит.
В семь лет, дал сердцу полную свободу воли.
Казалось мне: не так всё в мире стало сложно.
Я обо всём сложном перестал думать более:
В чём вред, в чём польза, и что истинно, что ложно.
А в девять лет, как б не хотел себя принудить
Знать, что для меня дороже, как б не был беден,
Не ведал, какой путь бы не избрали люди:
Он – ложен, истинен, полезен или вреден?
С костями сплавом стали мускулы единым,
Соединился мир, тело освободилось,
Нюх словно слухом стал, вкус – нюхом, а слух – зримым,
Все восприятья обострились, мысль сгустилась.
Где внутренний, где внешний мир – нет различенья,
Во мне все чувства воедино смогли слиться,
На что опираюсь, – пропало ощущенье, -
Что сердце думает, и что в речах таится.
Тогда миры в сердце моём соединились,
Внутреннее от внешнего не отличалось,
Законы всей природы для меня раскрылись,
И скрытого ничего в мире не осталось».
(согласно размышлениям Лецзы)
Когда Лецзы своё лишь начал обученье,
Учитель Шан спросил его перед занятьем:
– «Ты любишь странствия, но в чём в них наслажденье,
Что в твоём сердце скрыто под этим понятьем»?
– «Приносят странствия нам массу наслаждений,-
Сказал Лецзы, – так как на время жизнь меняют,
Дают нам новизну от новых впечатлений,
Ведь в странствиях за тем, что видят, наблюдают.
Лишь в странствиях находят столько изменений,
Рождается от предвкушенья в сердце сладость,
Найти различье трудно в их определенье,
В отсутствие старого – главная их радость».
– «Ты странствуешь, конечно, как другие в мире, -
Сказал Шан, – говоришь, что делаешь иначе.
На то, на что глядишь ты, смотришь как в эфире,
И изменений от тебя ничто не прячет.
Находишь наслажденье в этом измененье,
В чреде событий зришь старого отсутствие,
Во внешнем всём ищешь внутреннего значенье,
Вникая в Первоначала суть присутствия.
И, продолжая странствие во внешней сфере,
Внутри ты ищешь полноты всей проявленье,
Что, сохраняясь, не ведёт в вещах к потере,
В себе самом находишь удовлетворенье.
В себе кто удовлетворенье открывает,
Тому из странствий истинное черпать можно,
Кто полноту в вещах лишь обрести желает,
Тот странствует всегда не в истинном, а в ложном».
Лецзы тут понял, что смысл странствий постигает,
Даосом сказанного в сути разобрался,
Познал, на путь какой учитель наставляет,
До конца жизни в странствие не отправлялся.
Учитель Шан сказал Лецзы так в заключенье:
– «Все те, кто истинным путём овладевают,
Придав тем странствиям огромное значенье.
Не ведают, куда идут, взор направляют.
Все вещи странствуют, все твари наблюдают.
Движенье – путь духовного обогащенья.
Вот то, что самим странствием все называют,
Вот то, что я и называю наблюденьем».
9. Болезнь? – Что-то другое
(согласно размышлениям Лецзы)
Пришёл к врачу-даосу в лес путник один странный,
Его просить стал, покой нарушив постоянный:
– «Учитель, вылечи меня, я стал таким болезным,
И вижу, что являюсь я в работе бесполезным».
Даос велел сесть гостю, чтоб выслушать с вниманьем,
Сказал: «Расскажи мне признаки заболеванья».
– «Хвалу в общине своей я славой не считаю,
Хулу как позор в царстве совсем не принимаю,
