Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга вторая. Июнь - страница 2

Среди всех этих скорбей, крови и чада пожарищ величайший из государей Московских твердой рукою вел свое земное Отечество к возрождению, а душу свою хранил и взращивал для Отечества Небесного. Державный подвиг благоверного князя Димитрия нераздельно слит с подвигом достижения им личной святости.

Да, великий князь Димитрий Донской был наделен высокими дарованиями. Он сполна обладал государственной мудростью, воинской доблестью, силами телесными и душевными. Но никакой земной гениальностью, никакими «железными нервами и стальной волей» не объяснимо то, что вынес и совершил благоверный Димитрий. В нем и через него действовало всепобеждающее могущество Всевышнего – таково чудо его жизненного пути.

По слову древнего жития, святой Димитрий «воспитан был в благочестии и славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога». Священный огонь боголюбия сберег благоверный князь в тяжелых испытаниях. Его деятельность требовала постоянного напряжения, казалось, превосходящего его силы, но ни разу он не поддался соблазну «отдохнуть и забыться» в сладкой трясине греха. В беде и радости, в скорби и удаче он оставался тем же – в колючей власянице под златотканым нарядом или ратным доспехом, с молитвой на устах и в сердце. Целомудренный, воздержанный в пище и питии, благоговейный в храме, всегда готовый миловать и примиряться, грозный только для врагов Отечества – таков благоверный Димитрий, чистыми руками вершивший возрождение Православной Руси, дело Божие. И Господь, укрепляя верного Своего, даровал ему твердые опоры для великого труда – духоносных наставников, счастье христианского супружества, верных и доблестных сподвижников.

С раннего детства душу благоверного Димитрия лелеял богомудрый святитель Алексий, а когда юный князь осиротел, святой старец заменил ему родного отца. Просвещенный свыше, святитель Алексий учил своего питомца любви к Отечеству, взращивал в нем державный разум, сочетавшийся с упованием на Господа. Чутко впитывал благоверный Димитрий эти уроки и впоследствии величайшие свои деяния совершил по благословению Матери-Церкви. А Русская Церковь в то время крепла необычайно. По слову Священного Писания, на Руси умножался грех, но преизобиловала благодать (см. Рим. 5, 20). То был золотой век русской святости – век подвигов преподобного Сергия Радонежского и подобных звездам небесным учеников его, век трудов духоносных святителей Алексия Московского, Стефана Пермского, Дионисия Суздальского, Арсения Тверского, век множества ведомых и неведомых подвижников благочестия, осенявших своими молитвами Русскую землю и привлекавших на нее благоволение Божие. Так, несмотря на бедственное общее состояние, угрозы с востока и запада, несмотря на злые крамолы удельных князей, таинственно созидалась непоколебимая духовная основа для возрождения Руси. Молитвами святых оживала душа народа, обретая способность для державного строительства, – и внимала Русь голосу своего благоверного правителя, князя Димитрия, посланного нашему Отечеству Господом в годину становления.

Из того же Суздаля, откуда мятежная туча грозила помрачить общерусское единство, пришло к благоверному Димитрию светлое счастье. Старейший из рода Мономаха, князь Димитрий Константинович Суздальский, отказался от посягательств на великое княжение и в залог мира отдал благоверному Димитрию Московскому в жены свою дочь Евдокию, девушку удивительной духовной красоты, воспитанницу преподобного Сергия Радонежского. Этот брак, явившийся из святого миротворчества, был воистину благословлен Всевышним. В своем доме, рядом со своей благоверной женою Евдокией, находил благоверный Димитрий утешение и отраду, в бесконечной ее любви и нежности черпал отдохновение от государственных бурь, обретал силы для новых свершений. То был истинно христианский брак святых супругов. По восторженному слову жизнеописателя: «Еще и мудрый сказал, что любящего душа в теле любимого. Так и я не стыжусь говорить, что двое таких носят в двух телах единую душу и одна у обоих добродетельная жизнь, на будущую славу взирают, возводя очи к небу. Такая и у Димитрия была жена». И если благоверный князь Димитрий все же не избежал на своем многосложном пути некоторых свойственных князьям слабостей, то образ благоверной княгини Евдокии (в иночестве, принятом после кончины мужа, – Евфросинии) представляется излучающим чистый свет. Это сияние святой женской души засвидетельствовано чудесами, явленными ей в земном житии и по отшествии в горняя. Говоря о высоких заслугах святого Димитрия Донского перед Отечеством, невозможно не вспомнить о благоверной княгине Евдокии-Евфросинии, своею любовью создавшей мужу домашнюю церковь-семью, окрылявшую и просветлявшую его для державных свершений.