Но жизнь штука несправедливая. Думаю, через полгодика они поженятся, и случится чудо. И таки получится у них забеременеть. Челюсть болезненно сводит от фантазий на тему того, как Железный тащит коляску с младенцем, а рядом гиена в брендовом пальто с очаровательным круглым пузиком, где внутри уже второй на подходе. Она поглаживает свой живот, а он ей улыбается. И всё это так мило, аж повеситься хочется. Резко меняю тему, чтобы не метнуться за пакетиком и не продемонстрировать Адону содержимое своего желудка.
— Все дети разные. Ну Каро, конечно, бывает очень забавной. Однажды она пошла в кабинет к заведующей садика и выступила с предложением внести в меню шоколадные конфеты. Я не представляю, как ей удалось проскользнуть в коридор администрации, но она постучалась и вышла на ковер как взрослая.
Адону опирается на рейлинг крыши и переплетает пальцы рук, качая головой и улыбаясь. Он оглядывается по сторонам, задумавшись. Смотрится слегка ошарашенным. Его хмурый вид приобретает оттенок растерянности. Это выглядит достаточно забавно и ужасно мило, как в старом советском мультике про обезьянок. Большой, строгий дядька в пальто очарован маленькой девочкой, возможно являющейся его дочерью. Я едва сдерживаюсь. По натуре я излишне чувствительна и сентиментальна, а ещё ужасно эмоциональна, поэтому, будь я сейчас одна, то наверняка пустила бы слезу умиления.
Открыв заднюю дверь, пытаюсь сесть, но Железный меня останавливает.
— Может, на переднее?
Послушно закрываю дверь и, ощущая вату в коленях, принимаю его предложение. Пристегивая ремень безопасности, чувствую знакомое ощущение безболезненной судороги скул, странный жар и в то же время взмокший лоб. Зачем ему нужно, чтобы я ехала на переднем?
Адону садится за руль, а на меня накатывает странный приступ радости. Это как будто моя мечта. Мужчина, женщина и их общий малыш. Адону включает приятную музыку, и я почти ощущаю себя счастливой. Если бы не знание, что всё это не по-настоящему.
— Дяденька, а у нас скоро снова логопед. Но вам луче заехать за мамой, она за гоодом лаботает, игает с мальчиком Гошей и очень спешит ко мне в сад. Ей тяжело в сад, потом из сада,— растягивает Каролинка, по-детски забавно и наивно размышляя, и мне приходит в голову, что нужно поработать над её тактичностью.
Но она такая милая. Мы с Железным смеёмся одновременно. И мои щёки снова краснеют. Это всё безусловно пустые глупости, и никуда он не приедет. У него есть девушка и неотложные олигархические важности. И нет никакого дела до бедной няни и его, а может, и не его, ребёнка.
Но вот что удивительно: в среду, покидая дом Петра, у ворот я действительно обнаруживаю автомобиль Валерия. Высокий темноглазый красавец выходит ко мне навстречу. И я теряю дар речи, причём полностью, что уже и терапевтическое лечение не поможет. А заодно и добрую половину воздуха в легких. Зардевшись как маков цвет, я смотрю на него помутневшим взором, совершенно забыв, что люди делают, когда впервые за день встречают друг друга. Растерявшись, колоссально туплю и не понимаю, как такое вообще возможно?
— Здравствуйте, нянечка, мне кажется, мы торопимся, — подтягивает рукав пиджака и смотрит на часы.
— Ох да.
— Не хотите со мной поздороваться?
— Ага, да, извините. Здравствуйте, Валерий Германович, мы сегодня с Гошенькой новый тоннель опробовали. И теперь у меня челюсть свело, спина болит, крылья от напряжения подрагивают, а хвоста я и вовсе не чувствую, поэтому не сразу сообразила, что нужно поздороваться.
