Погода сегодня чуть лучше, чем в предыдущие дни, но не намного. Между плотными свинцовыми облаками проглядывало солнце, бросая слабые тени на землю, а резкие порывы ветра хлестали по лицу, будто пытались встряхнуть меня и выбить все тревоги из головы. Я как раз нуждалась в этом – в свежем, бодрящем воздухе, который наполнял меня силой и на время уносил прочь беспокойные мысли о предстоящем отборе и о словах служителей. Ничего не напоминало о вчерашнем шторме. Море, бурлившее ещё ночью, стало ровным, как стекло, и тихо подрагивало под лёгкими порывами ветра. Рыбацкие лодки вышли в открытый залив, устремляясь к привычным маршрутам. Вдохнув пряный, солёный запах прибрежных вод, я чуть замедлилась, прислушиваясь к волнам и шуму ветра. Этот запах всегда напоминал о свободе, которая так близка и так недосягаема.
Добежав до старой, полуразрушенной пристани, под которой обычно прятался Джаред, я остановилась. Пёс здесь не ночевал, не оставил ни следа – пусто. Может, он уже ушёл куда-то, как и я вскоре уйду… Смогу ли я попрощаться с ним? Или просто исчезну, как многие до меня, растворюсь где-то там, за пределами залива, где никто не будет искать приютскую девчонку. Беспокойство и печаль охватили меня ещё сильнее, но я сжала кулаки, стараясь не поддаваться этому чувству.
– Илиана!
Я обернулась на зов и увидела, что со стороны набережной ко мне бежит Лилия, держа в руке сверток из одежды. Я помахала девочке рукой и направилась навстречу к ней.
– Ты что здесь делаешь одна? – крикнула я ей.
На девочке было надето праздничное коричневое платье с белым воротником и черные полуботинки на низком каблуке. Волосы, как обычно, растрепались. Щеки покраснели от непривычного быстрого бега.
– Я не одна, – ответила мне подруга, поравнявшись со мной. Дыхание сбилось. – Все наши – там.
Она указала куда-то рукой.
– Я принесла твою одежду. Смотр уже начинается. Его перенесли на утро.
– Что? Почему мне не сообщили?
Новость вызвала во мне не столько удивление, сколько раздражение. Лилия пожала плечами:
– Настоятельница сказала, что ты сама виновата, раз не присутствовала на утреннем собрании.
– С каких пор собрание проводят так рано? Солнце только встало.
Девочка вручила мне сверток. Я развернула его и увидела такое же платье, как у нее, с обувью. Наша праздничная одежда.
– Миссис Стоун будет присутствовать? – спросила я.
– Нет, она отправила с нами одну из воспитательниц. Говорят, настоятельница уехала из города.
Я фыркнула. Вот же старая ведьма! Предпочитает отсиживаться, пока ее воспитанниц проводят через все это унижение. Во мне взыграла решимость.
Я быстро переоделась под пирсом в это ужасное платье, оставив старую одежду под камнем, и наспех заплела косу, особо не заботясь о своем внешнем виде.
Лилия взяла меня за руку, и мы отправились в сторону Рыночной площади. По пути нам встретились остальные шесть девушек, во главе с сутулой воспитательницей и Мирандой. Девушка шла с неимоверно гордым видом.
Рынок рядом с главной городской площадью уже заполнился жёнами рыбаков, выкладывающими на прилавки свежий улов. Запах рыбы, рапанов и устриц смешивался с ароматами прибрежной жизни, достигая всех уголков маленького Дейра. Центр города представлял собой ряд однотипных домов, выстроенных из желтого песчаника с серыми крышами. Во дворах сушилось пестрое бельё, а из распахнутых окон доносился звон посуды и голоса, смешиваясь в гармоничный хаос повседневности. Дейр жил своей неспешной жизнью, как и большинство подобных портовых мест.
