Эрни попытался оттолкнуть Шаруха, но тот не сдавался.
− Я не выпущу тебя, пока ты не выслушаешь. Можешь ударить меня, если хочешь.
− Я ведь ударю… − Эрни размахнулся.
Только ударить не получилось. Бохрад, неслышно подошедший сзади, перехватил его руку.
− Ты… − зашипел от злости Эрни, − отпусти немедленно!
− Не надо драться. Давай сядем и спокойно поговорим. Все совсем не так, как ты себе вообразил.
− Мне не о чем с вами разговаривать! Извращенцы!
Бохрад силой отвел Эрни в гостиную и усадил на диван. Тот все время порывался встать и уйти, но он продолжал держать его за руку.
− Не зли меня, Бохрад! Я же и убить могу.
− Знаю. У тебя это хорошо получается.
Шарух пододвинул кресло и сел напротив разгневанного друга.
− Эрни, прошу, успокойся. Между нами действительно ничего не было, клянусь.
− Ага, а что я у тебя в спальне делал? А апельсины повсюду? Скажите никакой оргии не было?
Бохрад старался не смеяться, но ситуация казалась ему смешной. Он крепко сжал губы, чтобы не злить Эрни еще больше.
− Не было. Бохрад подтвердит.
− Он мне не поверит.
− Конечно, вы сговорились! – Эрни дернул рукой, наконец, освободив ее.
− Вспомни эксперимент. Апельсины… Что неужели ничего не помнишь?
Эрни услышав что−то знакомое в словах Шаруха, насторожился, и тут внезапно накатили воспоминания. Он со стоном отчаяния схватился за голову.
− Боже… твой эксперимент. Я же чуть с ума не сошел…
− Ну, наконец−то, кажется просветление наступило, − обрадовался Бохрад.
Шарух добавил, посмеиваясь:
− А то сразу вертеп, извращенцы, даже обидно. Ни за что, ни про что.
− А что я должен был подумать, проснувшись в твоей постели, в окружении апельсинов, да еще с болью во всем теле? – Эрни еще сильнее сжал голову руками. – Как мне стыдно… Простите, я такое о вас подумал.
− Ничего, Эрни, − Бохрад дружески похлопал его по плечу, − я на твоем месте тоже неизвестно что бы подумал.
− Мы не сердимся на тебя, − заверил Шарух, улыбаясь.
Эрни поднял голову и пристально посмотрел на него.
− А что я в твоей постели делал, объясни.
− Ты выбрался из окна в туалете и отправился искать апельсины. У меня ты их и нашел.
− А тело чего ломит? Если и прыгал вроде невысоко.
− Может на решетку упал, − предположил Бохрад. – В темноте не видно было.
− Эрни, ты же наверно голоден? Ведь день вчера ничего не ел, − заботливо поинтересовался Шарух.
− Да, я бы поел чего−нибудь.
− Обед ждет, идем. Заодно расскажешь, как докатился до того, что стал всякие пошлости о хороших людях думать.
− Шарух, перестань, − вставая, сердито попросил Эрни. – Мне и так тошно, еще ты со своими шуточками.
− О, нет, мой ненаглядный друг, − Шарух обнял его за плечи, − я буду задавать тебе кучу вопросов, а ты будешь мне отвечать. Нам очень многое предстоит выяснить.
Эрни украдкой взглянул на Бохрада, ожидая его поддержки.
− Не смотри на меня так. Я на стороне Шаруха и тоже хочу знать, как тебе удавалось проходить через закрытые двери и совершать ночные побеги.
Эрни грустно вздохнул. Потом проходя по столовой, все же еще раз спросил:
− Слушайте, между нами точно ничего не было?
Бохрад и Шарух рассмеялись.
− Ну, правда, я все еще сомневаюсь.
− Эрни, если забыть о копошащихся в твоей голове пошлостях, то между нами было многое, − весело ответил Шарух, лично сопроводив его к столу. – Садись и ешь. Еще не то в голову на голодный желудок прийти может.
− Шарух, ты знаешь, что тебя убить мало за такой зверский эксперимент? – поинтересовался Эрни, нерешительно приступая к еде.
