Да, Рузвельт был болен, но он не потерял ясности мышления и силы своей аргументации. Поэтому дело не в здоровье, а в двух обстоятельствах. Во-первых, он хотел привлечь СССР к разгрому еще довольно сильной Японии. Во-вторых, в том, каким он видел послевоенный мир. А в этом мире должны доминировать Соединенные Штаты, но не силой оружия, а собственным примером процветающего и демократического государства.
Война приближалась к концу. 12 апреля 1945 года Рузвельт находился в «малом Белом доме» в Уорм-Спрингсе, штате Джорджия. Он узнал, что между американскими и советскими армиями осталось всего 150 километров. Рузвельт сидел у камина в своем любимом кожаном кресле, у него было хорошее настроение. Художница Елена Шуматова делала наброски к портрету. В начале второго часа дня он вдруг неожиданно сказал: «У меня ужасно болит голова». Через два часа великий президент умер от кровоизлияния в мозг. Его похоронили в Гайд-парке.
Во многих странах эта утрата вызвала искреннюю горечь.
Черчилль был потрясен: «Однажды мир поймет, чем он обязан президенту…»
Сталин тоже был очень сильно огорчен.
Даже в Токио государственное радио известило о «смерти великого человека».
На Потсдамской конференции «Большой тройки» – победителей под кодовым названием «Терминал» с 17 июля по 2 августа 1945 года место Рузвельта занял Гарри Трумэн.
Хотя Рузвельт был достаточно открытым человеком, никому не удалось проникнуть в его внутренний мир. Приведем несколько его характеристик, высказанных проницательными людьми разных профессий.
Биограф Артур Шлессинджер: «Маска благодушия была обманчива, а реальный Рузвельт скрывался, создав тайну и даже сам забыв ее разгадку». На это сам объект исследования иронически отвечал: «Меня считают загадкой, которую я сам создал, на самом деле я своего рода гибрид загадки и Санта-Клауса».
Психоаналитик Карл Густав Юнг: «Не будет ошибкой сказать, что он представляет собой силу сам по себе – человек высшего, но непроницаемого ума, безжалостного в тех случаях, когда он считает это необходимым, в высшей степени гибкого ума, устремления которого невозможно предусмотреть».
Философ Жан-Поль Сартр: «Наиболее поразительным является в нем глубокое человеческое обаяние, одновременная чувствительность и сила».
Писатель Томас Манн: «Трудно охарактеризовать эту смесь хитрости, солнечности, избалованности, кокетства и честной веры, но есть на нем какая-то печать благодати, и я привязался к нему, как к прирожденному, на мой взгляд, противнику того, что должно пасть» (речь идет о фашизме).
Каждый из этих оценивающих людей психолог в той или иной мере, и каждый отражает одну из граней Рузвельта, но общий его образ остается неуловимым. Не особо рассчитывая на успех, попробуем и мы высказать свое мнение. Конечно, он был политиком до мозга костей, но весь свой прагматизм на грани цинизма он направлял на благо народа. Аристократ по происхождению, с народом он общался на простом и доступном языке.
Во время кризиса он объявил всеобщую экономию, и чтобы самому не нарушать этот принцип, ел 19-центовый завтрак. И это не поза, а желание войти в состояние своего народа, неотъемлемой частью которого он себя ощущал. «Мне нравится думать о нашей стране, как о едином доме, в котором интересы каждого тесно связаны со счастьем для всех», – говорил он.
Из всех великих держав, участвовавших во Второй мировой войне, США понесли наименьшие людские и материальные потери, их территория не стала полем боевых действий, и США больше всех выиграли в этой войне.
