«Доброе утро!» – улыбнулась Ольга Михайловна Остапу, проходя мимо учителя, сидящего с книжкой в беседке на заднем дворе.
«Доброе утро», – склонил голову перед княгиней долговязый Остап, провожая ее взглядом из-под длинной челки.
«Почитать бы перед сном,» – обернулась она и прикрыла за собой дверь.
Ольга Михайловна прошла в свою опочивальню. Она сняла платье и рубашку, заплела косу и легла под одеяло. Тело еще не остыло, чуть успокоилось, но готово было ловить новую волну удовольствия.
«Что почитать вам, ваша светлость?» – спросил Остап.
Он стоял посреди комнаты с тремя книгами в руках.
«Про заморские чудеса, пожалуй. Хочется чего-нибудь погорячее», – приготовилась слушать чтения княгиня.
Остап читал очень медленно с придыханием, останавливаясь перед каждым абзацем и громко сглатывая слюну, которая заполняла его рот чаще, чем начинался новый абзац. Он вздыхал и стирал со лба пот платком.
Княгиня, согревшись под одеялом, гладила свою грудь, живот и перебирала пальцами пушистые кудряшки. Будто случайно, она дотронулась до жемчужины и вздрогнула, сделав вид засыпающей и вдруг проснувшейся.
Остап читал и не обращал внимания на состояние княгини.
Она раздвинула ноги и запустила пальцы поиграть с жаждущей ласки жемчужиной. Дыхание становилось более глубоким и шумным. Остап все громче и чаще стал сглатывать слюну и запинаться. Казалось, что он в такт княгине читает сказки и вместе с ней поднимается на одной волне.
Его присутствие заводило женщину не на шутку, она готова была сорвать с себя одеяло и затащить этого долговязого юнца с длинными пальцами к себе в постель и взорваться вместе с ним мириадами брызг наслаждения. Он продолжал читать, а она, не останавливаясь довела себя до пика и тихим стоном вырвалась наружу волна ее нахлынувшей страсти.
Остап замолчал. Он смотрел на княгиню, содрогающуюся под одеялом. Она закидывала голову назад и закатывала глаза. Сжимала пальцами одеяло и тащила его себе между ног, оголяя свои бока и дрожащий живот. Грудь с розовыми сосками манила его и желание впиться в нее губами, казалось сильнее всего на свете. И будь что будет. Потом. Его пальцы дрожали, а член стоял колом до боли.
Княгиня выгнулась мостиком и упала обездвиженной массой на постель. Поправила одеяло и блаженно вздохнула.
«Конец» – прохрипел Остап и захлопнул книгу.
«Спасибо. Не будите меня до обеда. И Егорку ко мне не пускайте. Устала я» – в полудреме сказала Ольга Михайловна и провалилась в глубокий сон.
Остап вышел на задний двор и пока не проснулся Егорка пошел в свою комнатку переодевать штаны.
***
В доме стояла тишина. Гости до обеда успели похмелиться и по лавкам расползтись.
Василь Макарыч перед сном заходил к супруге своей, она лежала на перине: голая и аппетитная. Одеяло сползло с нее и почивало под кроватью.
Ее грудь вздымалась от глубокого сна и завлекающе подрагивала, когда с похрапыванием совершала княгиня выдох. Полные розоватые бедра она вывернула в стороны. Черные пушистые кудряшки блестели в промежности волнующе, едва прикрывая полные влажные губы. Розовая живая раковина вдруг задышала, сокращаясь и источая белесый сок. Ее хозяйка во сне держала за рыжую челку Остапа, который своим длинным, жестким языком крутился вокруг ее жемчужины. А она взрывалась от удовольствия.
Василь Макарыч зарычал возбужденно. Залез на кровать и спустил штаны. Навалился на свою спящую супругу всем весом, но член его под парами вина оставался «пьян и весел, буйну голову повесил». Долго он елозил своим хмельным дружком между ног княгини, но так и не смог проникнуть в ее врата рая. Обмяк обиженно и скатился с нее, словно с горы.
