– Хм… Ты поаккуратнее с тату… – говорю я, – обычно на солнце она немного бледнеет…
– Да? – опять оторвалась от созерцания страниц.
– Но ты не пугайся. Это просто оптический эффект… Ну просто кожа становится темнее, и тушь из-за этого выглядит не так ярко… А плохая вообще, нах, выгорает…
– А у тебя хорошая?
– У меня самая лучшая.
Я объясняю Окси, как ухаживать за татуировкой. Я говорю, что ей нужно делать обязательно, а чего ни в коем случае, и она внимательно слушает. Я рассказываю ей анекдоты про татуировщиков, и она улыбается. Я слегка приукрашиваю пару реальных историй про тупых клиентов, и она смеётся. В тот момент, когда я выключаю машинку, она говорит:
– Ты прикольный.
– Да? – я достаю свой фотоаппарат и показываю ей. – Можно?
Она откладывает каталог в сторону:
– Зачем?
– Фотографирую интересные тату… – вру я, —…собираю свою коллекцию… для выставки.
Она кивает. Можно.
Пару раз щёлкаю её попу перед тем, как она осторожно натягивает на неё джинсы. С тщательно скрытым сожалением наблюдаю за этой процедурой. Говорю:
– Не забывай смазывать кремом.
Она кивает:
– Ты, прям, как личный тренер.
– Ага…
Я вставляю иглы в стерилизатор.
– Слушай, личный тренер…
Я поднимаю голову. Она улыбается. Она говорит:
– Хочешь, как-нибудь позагораем вместе?
Парни. Кажется, я только что выиграл «Кадиллак».
Кое– что об Окси:
Голубые глаза в пол-лица. Короткая растрёпанная стрижка. Ямочки на щеках.
Выглядит и ведёт себя на людях, как послушная мамина дочка.
Не на людях: датское пиво ОБЯЗАТЕЛЬНО в «маленьких» бутылках по 0.33; солёные бочковые огурцы руками прямо из бочки; голой стоять перед зеркалом и часами рассматривать себя.
Когда говорит по телефону, мурлычет слова, как кошка. Это один из её Голосов. Голос Послушной Девочки. Есть ещё: Голос Развратной Сучки. Голос Тупой Секретарши, Дающей За Деньги. Голос Хорошей Девочки, Мечтающей Быть Нехорошей. Плюс Собственный голос Окси.
По её теории, человек, никогда специально не занимавшийся актёрским мастерством, в состоянии освоить, как минимум пять Голосов, кроме своего собственного. Окси пока смогла овладеть четырьмя.
Всё это она рассказала мне, когда мы в первый раз влезли на её девятиэтажку и, раздевшись, улеглись на расстеленные одеяла. Я вообще с некоторых пор не стремаюсь раздеваться перед людьми. Ей, судя по тому, что я увидел, тоже стесняться нечего. Природа постаралась. Лёжа на животе, болтая пятками в воздухе и хихикая в паузах, она продемонстрировала мне все свои Голоса.
– А ты? – спросила она. – У тебя есть Голоса?
– Тут главное не ЧТО ты говоришь, а КАК ты это говоришь, – предупредила она.
Я взял тайм-аут. И через две минуты выдал Голос Кучерявого Чмо с Усами, Думающего, Что он Мачо; Голос Очкастого Диктора, Похожего На Пингвина И Возомнившего Себя Гением; и голос Похотливого Старикашки С Липкими Ладошками. Хихиканье Окси по мере приближения к Пингвину в Очках переросло в смех, а на Старикашке она уже колотила руками и ногами по гудрону и задыхалась от хохота.
– Как? – переспрашивала она раз в десятый. – Как там?»…я тебя накажу»?..
– Я тебя накажу, дрянная девчонка… – в десятый раз гнусавил я, —…я заставлю тебя сидеть у меня на коленях и делать уроки… я отшлёпаю тебя по…
– Ха-ха-ха!!!..
Потом, изредка похихикивая, она открыла два пива и протянула одну бутылку мне.
– Чин-чин! – она приподняла свою и отхлебнула из горлышка. – Я уже говорила, что ты прикольный?
