Отсутствие страха перед покойниками сделало меня судебно-медицинским экспертом – за три с лишним года я вскрыл три тысячи трупов и освидетельствовал полторы тысячи избитых, изнасилованных и лиц, посягающих на самоубийство. Подробнее читай Первый том «Озорные рассказы из мертвого века» (Ридеро.2018). Исчезновение страха перед аннигиляцией моего «Я» в смерти, сделали меня сначала философом, а потом, вкупе, психиатром – Читай второй том «Озорные рассказы из мертвого века» (Ридеро. 2018).
Сознание – субъективная реальность
Понятие «субъективная реальность» я ввел в научный обиход и детально (даже для сегодняшнего дня) разработал. Не собираюсь это доказывать. Просто отсылаю скептиков к журналам «Философские науки» и «Вопросы философии», опубликованные с 1973 по 1985 годы. А также к множеству коллективных трудов, сборников, материалов научных конференций Философского общества СССР, Институтов философии и психологий, института социологии. Глобальная научная общественность оценила мой доклад, как лучший. См.: «Consciousness in the structure of self-consciousness. To the analysis of subjective reality». (Abstracts. V.5. LMPS. 1987). Принятие «субъективной реальности» советскими ведущими философами произошло на конференции, посвященной сознанию, в 1985 году в Институте Философии АН СССР, в отделе профессора Владислава Александровича Лекторского. До понимания сознания как субъективной реальности все его функции сводились к двум: ориентировки в пространстве и времени. В разгаре были споры международного охвата вокруг кошки, съевшей сердце хозяйки. Кратко: за обедом кошка сказала хозяину, чтобы он убил жену, вынул ее сердце и скормил ей. Хозяин безропотно это сделал. Но… он был полностью ориентирован в пространстве и времени, следовательно, сознание его не было нарушено. В моей практике, когда я только постигал основы большой психиатрии в 13 ПБ имении графа Дубровского – в Золино, что под Клином, ко мне в наручниках привезли молодого мужчину, который бурно и буйно доказывал, что он «нормальный». А произошло вот что. Возвращался он с женой и двухгодовалым сыном из отдыха из Крыма. Было жарко. Окно в поезде было открыто. Чета радостно обсуждала детали удавшегося отпуска. Не переставая говорить, отец, как ни в чем не бывало, выбросил своего сына в открытое окно поезда, продолжая беседу с женой. Он тоже был полностью ориентирован в пространстве и времени. Следовательно, был в сознании. Кстати, из больницы он выписался слабоумным. Какого-либо бреда и галлюцинаций у него выявить не удалось. Субъективная реальность – это моя попытка сохранить «Я» от уничтожения в Смерти. Собственно, что такое бессмертие, как не сохранение «Я»? Останется «Я» – остальное не важно! Поэтому, близки были те к истине, кто образом (функциями) сознания считал зеркало и свечу (См. мою работу «О двух функциях сознания». В сб.: Методика изучения личности и особенностей характера человека. Часть 2. М. ИСИ АН СССР. 1981). Но, зеркала и свечи недостаточно, чтобы, допустим, сознание даровало человеку бессмертие. Читая в молодости «Золотого осла» Апулея, меня мучил вопрос, как герой, охваченный метаморфозами, узнавал себя? При остром психозе есть синдром интерметаморфозы, когда больной также испытывает превращение в иные существа, а не других людей. Русские народные сказки полны такими метаморфозами. Достаточно сказать про царевну-лягушку, вспомнить «Аленький цветочек» или бабу Ягу. Ниже мы еще коснемся метаморфозы «Я-не Я». «Моя бессмертная душа» имеет только один смысл – сохранность «Я». Но, мало в смерти сохранить «бессмертную душу». Нужно еще узнать себя. Поэтому, две основные функции сознания не суть зеркало и свеча. Они есть аутоидентификация и аутоидентичность. Об этих функциях сознания я подробно написал в статье «Самосознание в структуре сознания: аутоидентичность и аутоидентификация». Философские науки. 1985. №3). Аутоидентичность – сознания себя, как Я, суть сложные процесс аутоидентификации. Во многих трудах трех последних веков с научных позиций описаны этапы выхода человека из комы. Здесь сразу заметим, что между глубокой комой и клинической смертью существует тонкая грань. Но, если при выходе из комы человек проходит ряд психологических (и биологических) состояний, начиная с возвращения к «
