При этих словах на глазах навернулись слёзы. Я поставил чашку и закрыл лицо руками. А потом протянул, почти простонал:
– Ой, божечки…
Антон потрепал меня по макушке и проговорил:
– Сочувствую. Крепись. Надо о будущем подумать. Но пока – настоящее. Или даже недавнее прошлое. Ты совсем ничего не знал?
Я отнял руки от лица, взглянул на него и пожал плечами.
– А что я должен был знать? Постоянно дома, созвоны и редкие встречи с Вероникой. Телека в наши дни ни у кого нет. Одни только родители Вероники – прямо динозавры! Купили ей квартиру – и обязательный экран перед диваном. Кому это надо? Она его толком и не включала.
– А сеть? – спросил Антон.
– Что – сеть? – удивился я. – Ещё до войны ж её почистили. Мусора нет, лишних развлечений нет. Всё подаётся в рамках. Да и мои интересы… Чего мне мир? Зачем знать дела Империи? Сепаратисты в Лондоне? Пляски дикарей за океаном? Пусть радуются, что им, «коренным», после Великого Разгрома вернули их же землю. Радуются – и пекутся о восстановлении традиций.
– А Юг, Союзники? Неужели не знаешь, как с месяц назад в Сомали первые вспышки зафиксировали? Ещё говорили: «Вирус поражает высшую нервную, но обходит центры обоняния в мозге». И потом – Иран, перекрывающий доступ в Мекку, выступления генерал-губернатора в Нью-Дели с разъяснениями правил карантина. Опять-таки, беспорядки на Старом Востоке, заявления Островитян о разрыве контактов с Империей. Неужто всё мимо?
Я помотал головой и сказал:
– Это же всё в компетенции врачей. Я и не обратил внимание. Да и что я в том смыслю, в неполные двадцать… Хотя поэтесса из Нижнего чего-то такое на форуме бросала, типа, Москва на грани карантина. Предупреждение генерала-губернатора и так далее.
– Эх, молодёжь! – протянул Антон. – «Рамки», «компетенции». Нас вот, когда-то, никакие рамки не сдерживали. Даже приказ маски носить – во время ковида. А наши активисты… Да что говорить. Однако, справедливости ради, тогда всё иначе было. Нас пугали эпидемиями, чтобы в те самые рамки вогнать, где вы сейчас. Ну, вогнали, а потом, когда война – выгнали. И в другие, правильные. А результат – один! Как пришла реальная беда – никто не готов оказался. Даже вывод из Сна Императора не помог, судя по всему.
Я не выдержал и воскликнул:
– Да что это за беда такая, что даже Воззвание к Императору не сработало? Уж Он-то всё может!
– Разделяю твою веру в Него, – ответил Антон. – Но при заболеваемости, близкой к ста процентам и такой же смертности – через три-четыре дня от первых симптомов… Поздно! Все поздно…
Я встрепенулся:
– Близкой? Но не стопроцентной? Вот я и вы – мы же не заболели. А Вероника… Почему?
Настало время Антону пожимать плечами. Он сказал:
– Слышал, люди с творческим потенциалом не подвержены. Причём, это вроде как генетическое. Остальные… ты видел. Правда, есть и выжившие среди заболевших. Про них такие дикие вещи говорят… Просто наш маленький город в стороне от мегаполисов пока ещё. Хотя люди, как ты заметил, убегают из домов, и, увы, в домах же умирают. И, кстати, о генетике. Что с твоим родными? Ты говорил недавно, матушка ждёт прибавления в семействе. Что с ней и с отцом?
Я побелел от страха при одной мысли о родителях. И тут же покраснел от стыда, что всё это время даже не думал о них.
– Не знаю, – сказал я. – Сегодня должны бы вернуться из Томска. Там тоже ещё недавно было тихо. Сейчас попробую связаться. Если телефоны ещё работают.
