– С нами дядя Саша, композитор, и тётя Нина, писательница. Хе-хе, можно сказать, твоя коллега. В Болотном ещё чета Игнатовых хотела присоединиться, они из Кемерово на Томской машине ехали. Но чего-то нет их, наших ультраконсервативных педагогов. Не случалось ли чего?
Я облегчённо вздохнул и сказал:
– Хорошо, у вас всё в порядке.
– А что с нами случится? Да, в Томске немного напряжённо последние пару дней. Друзья наши, провожая, жаловались на лёгкое недомогание. Но такси автоматизировано, пункты отдыха и питания вдоль трассы тоже. Что с нами станется?
Спокойные слова отца, особенно в части состояния друзей семьи, крайней меня обеспокоили. Я мягко уточнил:
– Говоришь, Алтуфьевы приболели? А ты с Игорем Дмитриевичем в дороге созванивался?
– Нет, к чему? Уж не думаешь ли ты…– проговорил отец. – Игорь Дмитриевич до нашего приезда только-только вернулся с Юга. Неужто?
– Не знаю, отец, я ничего не знаю, – сказал я. – Но здесь у нас полный коллапс.
– Ладно, не драматизируй, – заметил отец. – Жди дома, там всё обсудим. Мы от остановки отъезжаем, скоро у вас будем. Эй, чего нос суёте? Не видите, машина отходит? Я вам говорю! Осторожнее! Назад! Ну что ты будешь делать.
Отец на миг замолчал, а потом опять обратился ко мне:
– Представляешь, какая нелепица: мужчина с закрытыми глазами и здоровенным носом. Пытался проникнуть к нам в такси. Но едва выскочил из-под колёс и… Представляешь? Бежит за нами. Василиса же не послушается, не остановится. Верно?
Последний вопрос адресовался интеллектуальной ассистентке автоматизированной системы управления линией такси. Я услышал женский голос:
– К сожалению, подбирать в пути незарегистрированных пассажиров запрещено правилами. Информация о попытке несанкционированного доступа в кабину отправлена органам правопорядка.
– Нет, ты слышал? – спросил отец у меня. – Сумасшедший дом, а не дорога!
Я хорошо помню, как слушал отца, а самого всё более и более пронизывала тревога. Мне тогда очень не понравился этот носатый «безбилетник», которого я даже не видел своими глазами. Ничего, скоро таких все мы предостаточно насмотрелись. И увиденное понравилось ещё меньше.
Разговор с отцом… Первый звоночек грядущего… О, как пафосно и банально всегда звучит – и тогда, в самом начале звучало. Но куда деться? Я посмотрел на Антона и сказал:
– Жуть, апокалипсис какой-то!
Антон глотнул из чашки, судя по всему, на автомате. Отнял её ото рта, нахмурился, заглянул внутрь. Затем повернулся к кофемашине – налить ещё. И вот только после всего проделанного он мне ответил:
– Ты молод и не в курсе. «Апокалипсис» – это не конец света, это книжка такая древнего автора. Самое забавное, что книжка даже не о конце света, а о втором пришествии Христа.
Я выслушал его занудную речь. Посмотрел, словно оценивая, издевается или всерьёз говорит. Не понял, кстати сказать. Выражение лица Антона… ну, как-то ни о чём. «Ладно, – думаю, – книжка так книжка». А вслух спросил:
– Чего же тогда в фильмах про апокалипсис говорили, когда показывали зомби или катастрофы какие-нибудь?
Антон усмехнулся и ответил:
– Это тоже со старой книжкой связано. Прежде прихода Христа конец света же объявлен. Четыре ангела, дай Бог памяти… Голод, мор и ещё два какие-то. Плюс, зверь из бездны, Антихрист и всё такое. Кофе ещё будешь?
Я машинально кивнул и протянул чашку. Шипение кофемашины, пара-тройка секунд излияний кипятка вперемешку с паром – и чашка заполнена. Кстати сказать, как же не хватает тех мелочей сейчас, когда вспоминаю всё это, выходя из убежища!
