– Тебе обе ноги оторвало, – перебил Норов. – Но ты все равно пошел в атаку и подбил семнадцать танков. Знаю. Я тебя, кстати, не звал.
– Меня не зовут, я сам прихожу! – парировал Гаврюшкин.
– Я уже заметил. А когда тебя посылают, ты сам уходишь?
– Тебе срочно нужен врач! – взволнованно перебила Анна. – Дай я тебя натру.
Не обращая на мужа внимания, она принялась бережно натирать Норова мазью. Гаврюшкин засопел. Не в силах перенести это зрелище, он повернулся, чтобы уйти, но передумал и остался.
– Ты слышишь меня? – спросила Анна Норова. – Я позвоню врачу!
Он поморщился.
– Что, больно?
– Да нет, терпимо. Вот тут – полегче, не жми, ладно?
– Все-таки больно?
– Похоже, ребро сломано.
– Сломано ребро?!
– Не слушай его, он спецом! – тут же встрял Гаврюшкин из–за ее спины. – Дай-ка я сам пощупаю!
– Себя щупай, – посоветовал Норов. – Гляди, как возбудился!
– Нор, я тебя…
– Не надо! – перебил Норов. – Только не это! Что за разнузданные сексуальные фантазии: насиловать другого мужчину в присутствии собственной жены!
– Я тебя кончу!
– А это я уже слышал. Нют, как ты живешь с таким занудой? Даже наш бессменный вождь хоть изредка да меняет набор своих обещаний.
– Аня, не верь ему насчет ребра, он все врет! – не унимался Гаврюшкин.
– По-твоему, он сам сломал себе ребро?! – гневно обернулась к мужу Анна.
– Он спецом на жалость бьет.
– Говори лучше «сознательно», – посоветовал Норов. – Звучит не так глупо.
– Не умничай!
– Не буду. Нютка, попроси его, пожалуйста, выйти, мне нужно одеться.
– А чем я тебе мешаю? – с вызовом осведомился Гаврюшкин.
– Слишком страстно смотришь, я смущаюсь.
– Бл.ь, Нор!
– Не распаляйся! Сходи на кухню, попей холодной водички и потом попробуй еще раз выразить свои чувства без «бл.дей» и «Нора».
– Сука!
– Месье Поль! – раздался снизу голос Лиз. – Бонжур! Вы меня слышите? Как ваши дела? Я пришла убираться. Ой! У вас тут что-то случилось! Стекло разбито… вы видели?
– Привет, Лиз! – крикнул Норов. – Минуточку! Я сейчас спущусь.
– Пойду тоже переоденусь, – сказала Анна.
– Да и тебе неплохо бы сменить наряд, – заметил Норов Гаврюшкину. – А то в этом джемпере у тебя брюхо выпирает, могут подумать, что ты – беременный. Дать тебе мой халат?
– Пошел на х..! – ответил Гаврюшкин, машинально втягивая живот.
***
Кампания с двенадцатью кандидатами была трудной и нервной, но ее финансовые итоги превзошли ожидания. На двоих Норов и Дорошенко заработали чистыми больше миллиона долларов, и Дорошенко смог осуществить свою заветную мечту – купить загородный дом. Он приобрел небольшой, но ухоженный коттедж с участком в восемь соток, расположенный поблизости от тихого ведомственного санатория, в полукилометре от Волги. Его жена тут же взялась обставлять и благоустраивать новое жилище, и Дорошенко в очередной раз занял у Норова денег.
Сам Норов по-прежнему жил один, в большом красивом доме, куда приезжал лишь ночевать. Дом находился под круглосуточной охраной, туда ежедневно приходила домработница. Необходимость ее присутствия диктовалась тем, что Норов редко возвращался один, обычно его сопровождали две-три девушки, которые, в отличие от него, аккуратностью не отличались.
Им непременно хотелось перепробовать все деликатесы из Норовского холодильника, даже после долгого вечера в ресторане; сладкое шампанское они готовы были пить бутылками, и лучше – в джакузи, куда они обязательно залезали все вместе. Они не укладывались, не исследовав все помещения в доме, не нажав все выключатели и что-нибудь не сломав. Словом, следы своего пребывания они оставляли повсюду и нередко разрушительные.
