В комнате мадам Шефали было темно и прохладно. Глаза Лали не сразу привыкли к полумраку после ослепительного июньского солнца. Кондиционер гудел тихо, почти неслышно. Эта комната предназначалась для сна и отдыха. Лали представила богатых домохозяек, бездельничающих в таких покоях, – они находят в них спасение от одуряющей жары и проблем других миров, не соприкасающихся с их собственным. Все здесь дышало красотой и лоском.
Когда Нимми позвала ее наверх, Лали насторожилась, не понимая, с чего вдруг мадам Шефали захотела ее видеть. Она подумывала о том, чтобы отказаться, – могла бы отослать Нимми с резким ответом «нет», но потом решила, что это выглядело бы бесполезной детской истерикой. Она заперла свою комнату и последовала за Нимми в апартаменты на верхнем этаже.
Мадам сидела в большом бархатном кресле в углу комнаты, прямо под кондиционером, а струя воздуха от портативного мини-вентилятора обдувала ее подбородок. Юная чукри[26] окунула тряпку в ведро с ледяной водой, изо всех сил отжала ее тощими ручонками и с энтузиазмом обреченного протерла спину мадам.
– Нечестивые не имеют покоя, – объявила мадам Шефали, не обращаясь ни к кому конкретно, и перевела взгляд на Лали – Что я сказала только что?
– Нечестивые не имеют покоя, – повторила Лали.
– Поняла, девочка? А теперь посмотри на меня. – Мадам помахала перед собой крошечным вентилятором. – Не выношу жару, а тем более когда мое тело призывает меня стать старухой, ха-ха. Но мы еще поборемся, да, Лали? В этой жизни лучше быть мертвым, чем старым. Ни клиентов, ни бабу, ни любовников, даже поругаться не с кем – для чего тогда нужна жизнь? Тебе следовало бы это знать, ведь ты на очереди. Еще лет пятнадцать – двадцать, и настанет твое время. Я желаю, чтобы у тебя, когда придет час, была такая же комната, где ты могла бы держать в прохладе свои женские прелести. Эти предательские твари только и ждут, чтобы обернуться против тебя, они – как бомба замедленного действия. Тик-так, тик-так.
– Вы хотели меня видеть?
Мадам заелозила ногами по пуфу.
– У меня есть для тебя работа.
Лали знала мадам Шефали, возможно, намного лучше, чем казалось им обеим. Судьба свела их лет двадцать назад. За это время кем они только не были друг для друга: врагами, соперницами, защитницами… Их отношения, если посмотреть в определенном свете, поразительно напоминали отношения матери и дочери.
Лали выдержала паузу – молчание задевало мадам больше всего на свете.
Спустя минуту она с тайным удовлетворением отметила, что мадам заволновалась.
– Хорошо. Вижу, у тебя нет вопросов. Я не люблю вопросов.
Мадам спустила ноги с бархатного пуфика, на ее ногтях блестел свежий кроваво-красный лак.
– Я хочу, чтобы сегодня вечером ты переехала сюда. Попрошу боя подготовить для тебя комнату. Соберешь свои вещи и через пару часов найдешь Чинту. Он скажет тебе, что делать.
Лали не шелохнулась и не проронила ни слова.
Мадам Шефали скорчила гримасу:
– Я слышала, ты ходила в Кооперативный банк за кредитом.
– Вам-то какое дело? – вырвалось у Лали.
– Какое мне дело? Чистый бизнес. Помнишь, что творилось еще полгода назад со всей этой нотебанди? В последний раз я видела этот район таким пустынным в девяносто втором году, после того как они снесли мечеть. Мы стояли на улице с десяти утра. Все без толку – ничего и никого. Если кому-то из нас подворачивался клиент, о, сколько было зависти, сколько ссор! Как бы то ни было, нам удается держаться на плаву, и, если у тебя хватит ума, ты примешь мое предложение.
