– Плоддеан, – наконец представился кузен.
– Собирайтесь. Мы проведём ваших людей до городских казарм со стойлами. А вас двоих, – Кайфре надел перчатку и окинул провинциалов приветливым взглядом, – к высшему руководству. Анориа также включена в число посвящённых.
– Рад, что она здесь, – Кулескор облегчённо вздохнул. – Нортирская конфедерация справится с напастью только при помощи столь умных и верных Творцу подданных.
Кайфре, приняв узды своей вороной у сослуживца, оглянулся и недовольно помотал головой. Кулес понял, что некоторые из числа верных могли разочароваться во Всевышнем.
***
Провинциальных баронов разместили в гостевых палатах дома городского бурмистра, который из-за большого объёма работы проживал в магистрате. Сам магистрат, куда их с Плоддеаном проводил подчинённый Кайфре, являлся опорной базой, где собирались все важные лица южного дворянства. Внутри Кулескор познакомил кузена с несколькими людьми из своей старой жизни, которые неторопливо бродили по коридорам с кипами документов, тубусами с письмами, свитками, вооружением и многим другим. Однако времени на долгие разговоры не было, сопровождающий – молчаливый безымянный рыцарь – жестами требовал от гостей следовать вглубь административного здания.
Большой холл напоминал зал собраний. За круглым столом сидели пять человек. У дверей стояли стражи, которые с самого прибытия в зал героев недоверчиво кивали в их сторону.
Кулес узнал среди сидящих саму аббатису Анориа – единственную женщину среди заседающих. Ближе к выходу сидели трое крепких военных, чьи одежды украшали гербы: длань, рассыпающая серебряные монеты; куница в короне с шестопёром в лапках; голубой геральдический пион в дубовых листьях. Дальше всех находился щуплый мужчина с проплешиной на голове, облачённый в узорчатый камзол. Как и остальные, он не замечал гостей, хотя единственный сидел лицом к вошедшим, и продолжал распинаться перед собеседниками. Молчаливый рыцарь шёпотом представил сидящих за столом.
Слева вполоборота располагалась Анориа. Прикрывшись ладонями, носительница рясы вела про себя молитву. Казалось, что-то тревожит её, ибо из всей пятёрки только она не участвовала в беседе и даже не показывала иных жестов, кроме молитвы. Кулескор запомнил её не такой зажатой.
Дальше находился тот щуплый человек в знатном одеянии, по физическому развитию которого Кулес понимал, что он не воин. Сопровождающий представил его как Торбоскора – самого городского бурмистра, который подчинялся напрямую местному маркизу. Справа от него вёл конспект, не доверяя писарю, его непосредственный сеньор и наниматель: маркиз Оденна Бренего, один из сильнейших дворян конфедерации. Вполоборота – напротив аббатисы – с соседом слева переговаривался некий знатный темноволосый дворянин, имени которого сопровождающий не знал.
Того, кто из всей пятёрки сидел к гостям спиной, Кулескор узнал без посторонней помощи. Не по могучему телосложению и рисунку герба на плаще, а по голосу. Командирскому, грозному. Был он неблагороден по происхождению, но в Нортирской конфедерации благородство оценивают по поступкам и личной отваге. Этот человек являлся для Кулеса идейным вдохновением, настоящим рыцарем, лидером по духу и верным своим подчинённым. Кулескора всегда вдохновляло наличие в таких грозных людях довольно мягких черт, присущих любящим отцам, а не воинствующим героям.
