– Что здесь происходит?! А ну прекратили этот цирк! Устроили здесь скачки с препятствиями!
– А ты кто? Где Кощейка? Мне надо ей перемыть косточки! – Шиза соскочила с зомби и стала внимательно, по-птичьи вытянув голову, осматривать новую девушку.
Брови Евы нервно задергались. Как это недоразумение вообще смогло выбраться из цепей и смирительной рубашки? И что теперь с ней делать? Не оставлять же без присмотра! Уж Шиза-то натворит дел, что усыпальницу надо будет по камушкам заново собирать. Вампирша тем временем не теряла времени и стала осматриваться в поисках той самой «Кощейки». И она нашла то, что хотела. Лич не сразу поняла, в чем дело, но, когда смекнула, было уже поздно. Шиза кинулась к костям и принялась отчаянно делать искусственное дыхание рот в рот, вдыхая воздух в раскрытую челюсть.
– Давай, давай, вставай, не оставляй меня здесь одну! А вдруг ко мне придут гости? Кто же им откроет дверь и поможет приготовить чай!? – Заверещала она, склонившись над уже давно как мертвым телом.
Лич молча смотрела на это мракобесие без единой эмоции, но про себя отметила, что делать искусственное дыхание скелету с полуразложившимися легкими – довольно гиблая затея. От этого каламбура на ее губах невольно отразилась легкая улыбка.
– Он нашел ее яйцо, сломал иглу и убил! – Заскулила Шиза, подползла к Еве и, обняв ее ноги, заплакала, – как же мы теперь бууудем!? Пошли искать убийцу? Мы его заставим склеить иголку обратно и положить в новое яйцо.
Она умоляюще посмотрела на Еву, как щенок на новую хозяйку, видимо, ожидая, что она согласится.
– Какое еще яйцо!? – Воскликнула лич и заглянула под юбку своего бывшего тела. Она была больше чем уверена, что оно было женским. А потом до нее дошло. – Нет! Это так не работать! Нет яйцо и нет иголка!
– Как нет? Но вот же Кощеюшка лежит мертвенькая, холодненькая, – пуще прежнего заскулила Шиза.
– Я, вообще-то тут, просто сменить тело на новый, более человечный, – равнодушно ответила лич.
– Кощейка! Неужели это ты!? – Шиза округлила по-детски глаза и стала ощупывать Еву со всех сторон. – Ты жива!
Вампирша радостно воскликнула и крепко обняла Еву, словно бы та была ее лучшей подругой.
– Знаешь, а тут ко мне приходила гигантская моль и сказала съесть этого, – она указала на зомби, – я ее не слушала, но она была слишком настойчива, даже помогла сломать цепи, которые ты на меня навесила.
Она оглянулась, посмотрела по сторонам и, схватив женщину за руку, отвела в сторону.
– Помоги мне, убей ее, Кощейка. Она мне всегда гадости говорит! Я не могу ей сопротивляться! У меня нет лидерских качеств! Ударь ее косточкой по усатой бошке! – Прошептала Шиза, встав на носочки, чтобы Ева лучше слышала.
Лич слегка стукнула кулаком вампиршу по голове.
– Ай! Ты чего дерешься? Я не моль!
– Ты же сама сказала ее ударить по усатой бошке. Вот я это и сделала. Она же в твоей больной голове сидит. Надо ее хорошенько вытрясти оттуда.
Шиза ойкнула и попятилась от Евы подальше.
– Ну, куда же ты, это будет не больно, зато как действенно! Мигом из тебя выбью и огромную моль, и всю дурь.
– Не‒не‒не, я, пожалуй, откажусь, мне надо посоветоваться с остальными моими друзьями, провести голосование, вытянуть жребий, попрощаться, знаешь, мороки-мороки, – затараторила вампирша.
Ева медленно начала подходить ближе с улыбкой маньяка, в сочетании с веселой одеждой выглядящей еще более страшно, а Шиза начала пятиться назад с глазами полными ужаса. Она уж точно представляла, насколько «не больно» все будет. Девушка не стала испытывать судьбу, быстро, словно мышка, юркнула в дверной проход и убежала куда подальше, чтобы уж точно не получить по голове.
