На каждом из нас золотой ошейник с выбитым номером лота. Только это отличает нас от гостей в зале, ведь наша одежда ничуть не уступает им в роскоши.
Моё платье сделано из легчайшей золотой ткани и плавно подчёркивает все изгибы тела. Оно красиво и элегантно, но я его ненавижу, ведь в это платье меня одели чтобы выгоднее продать.
Все мы здесь оказались не по собственной воле, хотя графиня, в чью усадьбу нас привезли, буквально пятнадцать минут назад всем присутствующим на балу утверждала обратное. С её слов каждый из нас желает найти своего покровителя, а «скромная» сумма выкупа — наше приданное, что обеспечит нам хорошую жизнь. Но это уже в корне не так.
Мы не увидим ни таллина из тех средств, что за весь «товар» выручит сегодня графиня. Мы рабы, и нас продадут самым богатым и успешным людям Империи.
— Уважаемые дамы и господа, — снова звучит мелодичный голос графини Бонтьемэ, и музыканты перестают играть мелодию, погружая зал в тишину. — Надеюсь, вы уже потанцевали и отведали напитков, в том числе и лучших вин из моих собственных погребов. Сейчас же я, как гостеприимная хозяйка, предлагаю вам принять участие в увеселительном мероприятии, которое скрасит наш бал. Для тех гостей, кто пришёл сегодня в одиночестве — это прекрасная возможность найти себе идеального спутника! Итак, я объявляю сегодняшний аукцион открытым, и передаю слово моему другу Леопольду для оглашения первых лотов!
— Дамы, — раздаётся баритон Леопольда, — господа, — он выдерживает паузу, прежде чем продолжить свою речь, — очень рад всех вас видеть сегодня в столь восхитительных образах, которые вам крайне к лицу. Мы с графиней Бонтьемэ наслышаны о вашей щедрости и безупречном вкусе, поэтому отобрали для вас лишь самые эксклюзивные лоты, достойные вашего внимания!
Я стою в очереди последней, но волнение от других, передаётся мне в полной мере.
В ближайшие сорок минут должна решиться наша судьба, а мы — окончательно лишиться всех прав свободных людей.
По моей спине пробегают мурашки, когда занавес перед началом очереди открывается, и нас обдаёт прохладным воздухом. Чуть подавшись в сторону, я вижу, что у ног первого лота начинается балкон, по которому мы должны пройти и спуститься на позолоченный подиум ниже.
Меня тут же одёргивает слуга и заставляет встать ровно. Мои руки дрожат, и я не знаю куда их деть.
— Первый лот — восхитительная леди Йелейских кровей!
Девушка, что стоит первая в нашей очереди, выходит на балкон и сразу получает громкие овации. На ней тончайшее платье из зеленоватой змеиной кожи и лёгкий шарф из невесомой материи. У неё идеальная, золотистая кожа и поразительно глубокие глаза. Её мягкие черты лица делают её ещё более притягательной в глазах участников аукциона.
Она уходит с молотка за семьсот тридцать шесть тысяч таллинов — невиданный ценник. За такие деньги можно кормить город в течение года, не меньше.
— Лот номер два для дам — горячий Вэльский юноша!
Ему около двадцати двух лет, и он самый старший из нас всех. Однако его мускулы не помогли ему сбежать от толпы головорезов, что графиня приставила к нам для охраны.
У него на спине, что сейчас скрыта под тканью, остались не до конца зарубцевавшиеся раны, которые были нанесены ему пару дней назад. За это двое охранников лишились головы, ведь «избранному» товару графини нельзя было причинять вред. Но я уверена, что эти раны выставят как показатель его силы и мужской обаятельности.
