— Пятьсот десять таллинов. Ставка принята. Ставок больше нет. Продано! Лот номер три — дева из заморского оазиса с певчим голосом!
У каждого лота оказывались свои преимущества, которые выставлялись напоказ весьма искусным образом.
Мои кулаки сжались на ткани платья. Какой преподнесут меня? Уж явно не обычной дворовой девчонкой, какой меня выловили несколько недель назад.
Если до этого мои волосы были похожи на спутанную и грязную мочалку, то теперь они лучились здоровьем. Ногти стали ухоженными и подстриженными, а на коже не было и следа от ран. Две недели могут сотворить чудо даже из такого заморыша, как я.
Я погружаюсь в свои мысли, поэтому не сразу понимаю, что впереди меня никого нет. А когда голос Леопольда прорезает тишину аукциона, я дёргаюсь от него, словно от пощёчины:
— Ииии… жемчужина нашей коллекции…
Моя нога в туфельке на высокой шпильке ступает на балкон.
— …юная дриада, лот номер пятнадцать!
Свет тысячи ламп на секунду ослепляет меня, когда я выхожу в зал.
Я иду ровно, с гордо распрямлёнными плечами, как бы показывая им всем, что я не испуганный оленёнок, и не боюсь всех этих жестоких людей в маскарадных масках, покупающих себе живые игрушки. Я пытаюсь делать вид, что мне не страшно за своё будущее, однако на самом деле всё моё нутро сковано из-за неизвестности.
Что со мной будет? Как будут издеваться? И, наконец, почему именно мне выпала такая судьба?
Слёзы я уже выплакала, оставив лишь гордость. Хотя сколько я на ней продержусь?
Пока я смотрю на зал, полный горящих от предвкушения глаз, мой внутренний запал потухает. Однако я уже на подиуме.
Моё тело перестало выглядеть щуплым и непропорциональным, но мне всё также нет и семнадцати лет. Правда, им всем на это плевать. Я знаю, кого они видят перед собой (мне посчастливилось краем глаза рассмотреть себя в зеркале): юную девушку, которая имеет обворожительный взгляд и красиво уложенные волосы. Румяна действительно мне к лицу, вот только подведённые сурьмой глаза делают меня старше. И никто даже не догадывается о том, что за этой прямой походкой скрывается трясущаяся от страха девочка, которая до смерти боится окончательно потерять всё.
— Пятнадцать тысяч!
— Первая ставка принята. Мужчина из первого ряда — пятнадцать тысяч.
Пятнадцать тысяч? Неужели моя жизнь стоит столько?
Я вспомнила начальные ставки других лотов и во мне забурлила горечь. Неужели я настолько непривлекательная?
Самая минимальная ставка была в сто восемьдесят тысяч таллинов, а самая большая — семьсот тридцать шесть тысяч. Предпоследний и первый лот.
— Двадцать тысяч!
— Тридцать!
— Пятьдесят.
— Семьдесят.
— Ставка принята. Седовласый господин: семьдесят тысяч за юную дриаду. Кто желает стать её хранителем? Не стесняйтесь.
Леопольд приближается ко мне, и я вижу его отвратительную улыбку. Его волосы уже тронула седина, но он ещё не растерял своей мужской привлекательности.
Правда, в моих глазах он охотник, продающий дичь на разделку мяснику. И от одного его взгляда меня тошнит.
— Покрутись, пройдись и вильни бёдрами. Что замерла как статуя? — шипит он мне на ушко, а после подносит мою руку в перчатке к своим губам и легко целует её.
— Восхитительное, нежное создание, дамы и господа! Семьдесят тысяч — раз, — говорит Леопольд так громко, что у меня закладывает уши. Однако я подчиняюсь, и делаю то, что он просит. Ведь если меня продадут за бесценок, то моя жизнь превратится в ад. Кто же станет беречь дешёвую игрушку? — А как она элегантна, вы только посмотрите! Сто семьдесят тысяч — два.
