Нас вновь заталкивают в клетку, вот только в этот раз наша поездка длится недолго. Рабов привозят к какому-то особняку, стоящему на отшибе леса. Там нас выстраивают в линию, добавляя к пленникам, которых схватили другие работорговцы.
Солнце жарит нестерпимо. Мой лоб покрывается испариной, пока мы стоим в неопределённости, ожидая своей участи.
Мы слышим стук копыт и видим, как к нам подъезжает богатая карета. Она запряжена четверкой вороных. Мужчина, что выскальзывает из её дверей, выглядит очень суровым. У него выправка военного, но одет он в обычные штаны и рубашку.
Тем временем мужчина уже идёт к нам и на ходу отдаёт приказы:
— Тех, кого отберу — в отдельную клетку и отправить за каретой. Остальных, менее пригодных, на скотобойню. Графиня в этот раз дала заказ только на смазливых.
— Да, командир.
Слово «скотобойня» эхом отдаётся у меня в голове.
Что же получается, мои выводы были неверны?
Они дали нам еду и воду, и это уже означало, что мы им нужны живыми. Теперь в этот план внесено изменение: живыми были нужны лишь некоторые.
Я шумно дышу через рот, пока командир медленно осматривает лицо и тело каждого пленника, отбирая понравившихся. В моей голове мечется мысль о том, что будет, если я окажусь недостаточно хорошей и меня отправят на скотобойню.
Я пытаюсь сосредоточиться и хоть как-то улучшить свой внешний вид, но в панике понимаю, что сейчас мой Дар ослаб и не в силах мне помочь. Я переживаю ещё больше, но пытаюсь хоть за что-то ухватиться — выудить из памяти свои детские черты лица. И тут до меня доходит, насколько это глупо.
Я ведь больше не ребёнок.
В голове вспыхивают лица моих биологических родителей, а когда видения рассеиваются, передо мной возникает лицо командира. Он задирает мой подбородок и внимательно вглядывается в лицо.
Непростительно долго.
«Только не на скотобойню! Только не туда!»
— Эту забираю, — наконец выдаёт он, и я выдыхаю.
Видя, как обрадовалась его словам, он чуть тише добавляет:
— Не радуйся, девочка. Тебе только предстоит узнать, что было бы для тебя хуже.
Я содрогаюсь и всю дальнейшую дорогу прокручиваю в голове эти слова, думая о том, что меня ждёт. Я отметаю самые радужные варианты и понимаю всю тяжесть своего положения.
Когда меня и ещё нескольких пленников привозят в полупустой клетке в богатую усадьбу, я уже практически ничего не соображаю от тревоги.
Меня моют, расчёсывают волосы, а после отводят на осмотр к лекарю. Кормят хорошо, до боли в животе. Дают удобную комнату без окон на троих девушек. Учат благовоспитанному поведению и показывают, как правильно есть с вилкой и ножом.
И в последующие дни становится понятно: нас приводят в порядок, чтобы продать подороже. Окончательно отобрав все, что раньше принадлежало только нам.
3. Глава 2. Аукцион
В ослепительном блеске зала играет музыка. Везде снуют слуги в масках и серой форме, разнося еду и напитки. Богатые и именитые гости плавно вальсируют, знакомясь и флиртуя друг с другом. Здесь также присутствует и особая делегация Империи, которая явно решает на этом балу свои тёмные дела. Официальность этого мероприятия изначально была снижена ввиду аукциона, однако это не мешает членам Имперского совета продолжать крутиться в своём кругу. Слышен смех, разговоры и шепотки.
Всё это великолепие вижу через иногда распахивающиеся шторы, которые отделяют нас от шумного зала. Я и ещё четырнадцать девушек и юношей стоим в ожидании начала аукциона, который является главной «изюминкой» этого мероприятия.
