Я смотрела на Давида. Он напряженно ждал ответа и следил за мной. Я осторожно кивнула. Давид широко улыбнулся и, стремительно поцеловав меня в губы, вышел из комнаты.
Я встала под воду. Мне до сих пор не верилось, что все кардинально изменилось. У меня есть парень! Мало того, он – любовь всей моей жизни. А самое удивительное, он хочет быть со мной. И мы были близки, и, судя по его поведению, еще будем. Ближайшие два дня точно.
***
После душа я вытерлась полотенцем, отыскала халат темно—синего цвета, который был велик мне на десять размеров точно. И пошла на поиски Давида, по пути я встретила тапки огромного размера, решила, что и они не помешают. Обула их и отправилась к Давиду. В коридоре встретила Бродягу, он словно меня и ждал. Увидев, хвостом завилял и носом в ладонь уткнулся.
—И где твой хозяин? – рассмеялась я, пес очень мне нравился.
Любимый обнаружился на кухне, именно здесь мы встретились сегодня утром. И, к слову, именно в такой ситуации. Вернее, Дава был сейчас, как и утром, в большом белом полотенце. По кухне разливались звуки романтичной музыки, знакомой мне, как никому другому. А сам хозяин дома выкладывал свежие булочки, купленные охранником, из пакета в тарелки.
Отвлекать от занятий его не хотелось, поэтому я тихо, словно мышка, взобралась на тот же стул, на котором сидела утром, и, сложив руки на столе, опустила на него подбородок. Давид, закончив с булочками, принялся вынимать из холодильника продукты, что—то нарезать, смешивать. И все это под ту самую песню, которую я посвятила ему. К тому же, любимый еще и пританцовывал в такт мелодии. Песня закончилась и вновь началась, поставлена на повтор. Когда мелодия заиграла в третий раз, я не выдержала.
—Не надоела она тебе еще? – засмеялась я.
Дава глянул на меня через плечо, улыбнулся.
—Это же моя песня, — гордо заявил он, — Кофе не получишь.
Передо мной появился стакан молока.
—Тиран, — пожаловалась я. К нашему ночному ужину присоединился Бродяга. Пес появился на пороге, подошел ко мне, ткнулся носом в коленку. Я протянула руку, пес в ответ лизнул и ее.
—Я тоже скучала, малыш! – рассмеялась я, поглаживая морду псу.
—А по мне? – наигранно обиделся Дава. Он уже поставил все приготовленную еду на стол, а сам уселся рядом со мной, а не напротив, как утром.
—Не скажу, — улыбалась я, — Зазнаешься еще.
В ответ Дава притворно горестно вздохнул, придвинул ко мне салатик, бутерброд довольно внушительный, и вилку.
—А я, между прочим, скучал, сильно—сильно, — Дава принялся жевать салат, в промежутках горестно вздыхая, — Дня не проходило, чтобы о тебе не вспоминал. Бродяга вот не даст соврать.
Я рассмеялась. Дава был такой смешной и домашний, что без улыбки на него нельзя было смотреть.
—Вот, слышал? – любимый уже на пса посмотрел, — Я ж говорил, смех у нее красивый.
—Да ну тебя! – отмахнулась я, отпивая молоко из стакана.
Чайник вскипел, и я решила сделать чаю для Давида.
—Сиди, я сам! – остановил он меня.
—Нет, ты ешь, — мягко настояла я, и погладила по плечу, — Мне не трудно.
Дава улыбнулся, поцеловал мою ладонь и выпустил ее. Я направилась к чайнику, опустила пакетик чая в приготовленную кружку, влила в нее кипяток. Решила, что кофе мне все же не помешает. И принялась рыться по шкафчикам в поисках кофе. Турка обнаружилась сразу вместе с несколькими банками с разными сортами кофе.
—Что за бунт на корабле? – недовольно проворчал Давид, наблюдая, как я наливала воду в турку.
