Крылья вскинули разом над миром,
Запорхали огнем колесниц.
Кружевницы плету словно петли с крючка,
И Жар – птиц выпускает на волю рука.
Взмах крыла без границ,
Жар пера, из зарниц,
Бег по небу, как будто по полю
Отпустила гнедого на волю.
В открывшийся фрактал
Огнем пылал опал,
Раскаленная смола,
Янтарным выстрелом плыла
Облакам из пепла ветер несёт,
Испела всё!
Испепелила, извела, дотла сожгла…
Моя Жар – птица ожила!
Я вяжу полотно,
Красок, слов мастерство, – куделится…
Хоть оно и чудное,
Накидом из фраз, мастер точит алмаз,
И плетет кружевница на тканном холсте,
Кистью тонкой, подобно игле,
Гладь ниток мулине.
Синтетический блеск,
У фантазии всплеск, перемычки…
Но, слетают узором с моих рукавиц,
Словно искры, горящие птички,
О чиркаш Акаши,
Эфирных пространств зажигаются спички!
Полотна волшебство,
У картины живой,
Замелькали этюдами вспышки,
В перелёте границ, переплете страниц,
Моей полыхающей книжки,
Брошенная в огонь – мной,
Она стала живой!
Куркумою окрашены перья
Охрой мелких частиц,
Дробленных в старой ступе чечевиц,
Кистью беличьей – огненной Векши,
Чей волос рыжий в перемычке,
Полыхают костры словно порох
С поднесенной к нему серной спички.
Воспылала красивая лава,
Выплавленная из сплава
Распустившихся медуниц,
Фиолетовых тысячи лиц – цветониц,
Расцветали и падали ниц в русло Леты,
Запекались огнем самоцветы на углях костра,
Я его развела у солдатской печи, греться…
Птицы мои, слетелись ко мне спеться,
Перепела всех, пере-пила, пере-кипела…
Стаканом кипятка согрета до нутра,
До слез горячих с ночи до утра,
Я полотно пишу,
Кисть отогреть, – дышу.
Потоком лавы смешаны тона,
На бабью осень шанс последний дан,
И юбкой клеш раскинут по горам
Зигзагом отороченный волан,
Словив искры блесну – волну изволновал.
Потрескалась вся кракелюром ткань,
В раскинутых полах пылает медь,
Кокеткой вышла, приподняв подол к бедру,
Давай гореть!
Гори, да полыхай!
Оборками гуляя по хребту,
Пропитанный насквозь костюмный лен,
Меняя всю причудливость тонов огня,
Как пламя в топке моей печи,
На горящих дощечках меняет цвет,
И в пламени огня,
Картин особенный сюжет, листаю я.
На сцене огненной идет по акту – драма,
Я – гений, режиссер, веду программу!
После- желательно, после -довательно,
Так, как играют гамму,
На авансцену, выпускаю даму!
Шагами, словами, жестами,
Заученными ролями,
Пламенными чувствами,
Стреляя глазами – углями,
Навстречу диве, – он!
Оранжевый от хны осенний клен,
Конечно по сюжету он влюблен!
Фантазия художника легка,
Воздушен мыслей газ,
Горячим пеплом,
Силой пыхнул в облака из недр души,
Попробуй теперь пламя затуши!
Взмах рук в порыве вдохновенья,
Способен в вечность заключить
Сознаньем промелькнувшие мгновенья.
Так и сейчас, душа творца горит,
Летает слог, и тексту в унисон,
Мистерии творит!
Ах, как красиво чиркнула рука!
Резка!
Не кисть, а меч!
Летела голова с плеча,
Молись, чтоб в землю лечь.
Потрескалась гора от страстных чувств,
В разрыве полымя,
Разбужен, зло фырчит вулкан,
Проснулась, и в озноб – дрожит земля,
Огненные моря, её охватили вкруг,
Горит…,
Цветное масло на себя вобрав,
Плюётся рыжей пеной Уайт спирит.
И жирная луна кровавым салом,
На землю полила вулкана лаву,
Который отразился в ней
Пылающим янтарным минералом.
И друг за другом, в жерлах топок,
Физалис раскрывал свои коробки,
Так горы разом сняли шапки,
И оголили лысые головки.
Оркестр играл!
Играл неистово, так, как огонь пылал!
Играйте под смычками скрипки,
На высших обертонах дней,
