– Карминати, русские, даже мой отец – они все пережитки прошлого, носятся со своими традициями, принципами, кого этим сегодня удивишь – он презрительно усмехнулся. – А мир изменился. Рим созрел для новых правил.
Марко подался вперед:
– Но русские…– почесал затылок – они не дураки, после провала в порту, они насторожились! – возмутился
– Русские, – перебил Джанкарло, – всего лишь фигуры в моей партии. Как и все остальные. – Его глаза блеснули холодным расчетом. – Пусть думают, что я пьяный идиот, который позорит семью. Это развязывает мне руки.
– А свадьба твоей сестры? – не унимался Лука – с ней что?
– Идеальное прикрытие, – Джанкарло поставил нетронутый стакан. – Пока все будут следить за этим спектаклем, мы нанесем удар. И когда пыль осядет… – он сделал паузу, – в Риме останется только один хозяин.
В этой части Тестаччо, куда приличные люди не заглядывают после заката, разбитые фонари едва освещали узкие улочки. Облупленные стены домов, исписанные граффити, глядели пустыми глазницами окон. Бар "Da Luigi", с его покосившейся вывеской и грязными окнами, был именно тем местом, где никто не задавал лишних вопросов.
Джанкарло поправил дорогой пиджак, его Brioni, казался здесь вызывающе неуместным.
– Скоро все изменится, – он говорил тихо, но в его голосе звучала абсолютная уверенность. – Этот район, эти трущобы… Здесь начнется новая эра. А те, кто считает себя хозяевами Рима, превратятся в прах – перекрестился.
Снаружи послышался визг тормозов и пьяные крики – обычная ночная жизнь квартала. Но Джанкарло знал: за этим хаосом, за этой показной нищетой, скрывается огромная сила. Сила, которую он собирался использовать.
– Передай остальным – пусть будут готовы. И помни, – его взгляд стал жестким, – моя репутация пьяницы и идиота, сохраняется до тех пор, пока я не стану Доном Рима!
Телефонный звонок разбудил Кьяру ранним утром. Она нащупала телефон, с трудом фокусируя взгляд на экране – незнакомый номер.
– Pronto? – сонно пробормотала она.
– Доброе утро, синьорина Конти, – низкий мужской голос звучал с легкой иронией. – Надеюсь, не разбудил?
– Кто вы… – она села на кровати, пытаясь собраться с мыслями.
– Неужели не узнаете? – усмехнулся – Обидно! – хмыкнул – тогда я напомню, детка, наш разговор в клубе – понизил голос.
Кьяра похолодела, мгновенно проснувшись. Этот голос… Чезаре Карминати.
– Я… как вы узнали мой номер – возмутилась – что вам нужно? – вспылила, подскочив с кровати.
– Догадайся, детка – съязвил – сегодня, жду тебя в ресторане Glass Hostaria (стеклянная хостария), в восемь и это не приглашение – скинул звонок.
Кьяра в бешенстве кинула телефон на кровать, расхаживала по комнате, обдумывая, что ей делать, пока не вспомнила о съёмке, побежала в ванную приводить себя в порядок.
Обеденное солнце играло бликами на спокойной глади Тирренского моря. Роскошная яхта, арендованная Versace для съемок, медленно двигалась вдоль побережья. Кьяра, в струящемся шелковом платье, цвета морской волны, стояла у борта, пока стилисты колдовали над её прической.
Глядя на каменистые холмы, она увидела в далеке знакомый величественный особняк, возвышающийся над берегом, частично скрытый кипарисами. Что-то екнуло внутри, словно струна, натянутая между прошлым и настоящим.
– Bellissima! – фотограф щелкал затвором. – Именно такой взгляд мне нужен! Задумчивый, немного потерянный…ты великолепна! – кружил вокруг вместе с ассистентом.
