Снизу вверх - страница 7

Сбросьте балласт! Пора подниматься вверх.

Нелегко человеку дается трезвость.

Морфин религий, этила идеологического пары!

Чтобы не думать об этом, многим так хочется треснуть!

Заготовить для пробок головного мозга коры.

Ну вы ж умные, грамотные, цивилизованные.

Вилка – в левой, нож в правой руке…

Властной вертикалью централизованные,

Воедино связанные хворостом, в одном пучке.

Трудно Вам бедным! Time – is money.

Тяните на себя тугие поршни нефтяного шприца,

С прорубями в душе, с серебряниками в кармане,

Пытаетесь канонизировать планетарного хитреца.

Прикрываете невежество («святого леса») картинками.

Заменяете радужным природную биполярность,

Восхищаетесь «Кубриками», «Лукасами», «Танантинами»,

Приближая неизбежную сингулярность.

У медали три стороны – научитесь глядеть иначе,

Это факт: невелик кругозор у гнома.

Даже ракушки завернуты согласно последовательности Фибоначчи.

Но на это плевать основным потребителям адренохрома

Симуляция жизни, разумных машин генезис,

Праща не умеет прощать, прах превращать в геном.

Твержу как молитву мой крайне упрямый тезис:

«Просто все что имеет вес, непременно падет на дно.»

Мы, привычно различные и до чёртиков схожие.

Задушевно – циничные. Чёрные, белокожие.

По-особому близкие и фатально далёкие.

Мы, высокие, низкие, мелкие и глубокие.

Молодые и зрелые. Простоватые, сложные.

Бледные, загорелые. Невозможно – возможные.

Сумасшедшие, здравые. Добрые, обозлённые.

Радикальные правые. Безответно влюблённые.

Либеральные, левые, не совсем толерантные.

Озабоченно – гневные и внезапно галантные.

Приблизительно равные, относительно возраста.

Грунтовые и главные. Из поленьев и хвороста.

Экзотически – модные. Нарочито – гламурные.

Экстремально свободные, непристойно – культурные.

За пределы влекущие. Иностранноязыкие.

Поиск смысла ведущие. Многолико – безликие.

Лысые, волосатые. Бородатые, голые.

Слишком плотно поддатые. Внутрилёгочносмолые.

В думе ровно сидящие. И неприкосновенные.

В креслах кожаных спящие. Моремнепоколенные.

Непомерно ленивые и работоспособные.

Жёсткие и ранимые, несъедобно – съедобные.

На суку, сук пилящие. Всё из недр сосущие.

Откровенно гулящие и латентно берущие.

Бедные и богатые. Праведники и грешники.

Бодрые и помятые. Лидеры и приспешники.

Честные, вороватые, гетеросексуальные.

Стройные, толстоватые, в меру паранормальные.

Городские и сельские, суховатые, сдобные.

Горцы, малороссейские. Человекоподобные.

Драчуны и спокойные. Трикотажно-ажурные.

Плановые, убойные. Голубые, пурпурные.

Мелочные и жадные. Щедрые и радушные.

Добрые, беспощадные. Новые и бэушные.

Лес под корень рубящие. Уголь взрывами рвущие.

Закрома вывозящие. На карман всё кладущие.

Сытые и голодные. Совершенно банальные.

И родные, и сводные. Глупые, гениальные.

Круговою порукою, по рукам, ногам связаны.

Завербованы, призваны и военнообязаны.

Все мы дети одной страны, под названием Родина.

И она наша общая, а не только Володина.

Слова изреченные – это что-то с изъяном,

Как хрупкая лань, среди стада бегущих волов.

Летнее пекло с запахом пряным тимьяна.

Увы не щадит беспечно открытых голов.

И мне напекло редеющую макушку.

Усадило на лавку в серую тополиную тень.

Рисует память, такую знакомую «мушку»

и красной хною, как солнцем залитый день.

Город кипел. Но разве для нас он помеха?

Мы видели только друг друга и ещё облака.