– Наверное, людям нужно о чем-то мечтать. О чем-то недосягаемом, несбыточном, – проговорил Луи, глядя в глаза Катрин. – Будьте моей… мечтой, Катрин Мере.
– Хорошо, – улыбнулась она.
Луи шагнул к ней, обнял, поцеловал в губы и поспешно вышел. Все произошло так молниеносно, что Катрин не успела опомниться.
– Что это вы тут делали? – голос красотки Мишель прозвучал осуждающе.
– Выясняли отношения, – проговорила Катрин, продолжая смотреть на дверь, за которой скрылся шеф.
– Кто победил? – поинтересовалась Мишель.
– Никто, – ответила Катрин, усаживаясь за свой стол. – Каждый остался при своих интересах.
– Зря, – сказала Мишель тоном строгой учительницы. – Надо было…
Дальше Катрин ничего не слышала. Все, происходящее в эфирном пространстве офиса, ее больше не интересовало. Она была далеко, на краю земли и смотрела, как звезды падают в океан. Как бездонность сливается с безбрежностью и рождается безграничная нежность.
Катрин знала, что сегодня вечером состоится прощальная встреча с таинственным незнакомцем Аленом Жерменом, но что все произойдет так, Катрин не предполагала.
Едва она вошла в квартиру, Ален приоткрыл потайную дверь и спросил:
– Позволите.
Катрин кивнула. Он подошел к ней, протянул букетик эдельвейсов и что-то прошептал. Она стояла у зеркала и через помутневшее отражение смотрела на все происходящее, как на кадры замедленной съемки. Все происходило не с ней. Ален обнял Катрин за плечи. Она прижалась к его щеке и прошептала:
– Как я рада вас видеть. За год, что мы провели в тайных беседах, я привязалась к вам так сильно, что не могла думать ни о ком кроме вас. Я представляла вас и уродливым стариком, и обворожительным красавцем, и скромным юношей, и настоящим французом – человеком вне возраста, волевым, любвеобильным, страстным, в меру эгоистичным. А когда я увидела вас, то…
– Разочаровались, – поцеловав ее в лоб, сказал Ален.
– Нет, – улыбнулась она. – Увидев вас я поняла, что ничего не смыслю в мужской красоте, что внешность не всегда отражает внутреннее содержание, которое важнее во сто крат. Я продолжала бы вами восхищаться, даже если бы вы были уродливым стариком. Вы мне нравитесь, Ален. Очень-очень нравитесь, – она зажмурилась. – Я так откровенничаю с вами, потому что это всего лишь сон, сновидение…
– Это не сон, Катрин, – прошептал он, прикоснувшись губами к ее щеке. Катрин открыла глаза, внимательно на него посмотрела, поняла, что все происходит именно с ней, с ним, испуганно отстранилась, прошептав:
– Не может быть.
– Может, – улыбнулся он. – Посмотрите на часы. Позвоните по телефону своей подруге.
– У меня нет подруг, – сказала она.
– Тогда поставьте эдельвейсы в вазу, – предложил он.
– Где вы их взяли? – разглядывая цветы, спросила Катрин.
– В горах, – улыбнулся он. – Ванесса сказала, что вы любите горные цветы. Вот я и решил порадовать вас.
– Вам не стоило утруждаться. Я ведь завтра уезжаю, – проговорила Катрин, не решаясь поднять глаза.
– Ванесса сказала мне о вашем отъезде, – прошептала он и, вздохнув, повторил чуть громче:
– О вашем отъезде сказала мне Ванесса. Мадам Ванесса Мария Жермен моя… как вы думаете, кто мне Ванесса?
– Мама, – сказала она, подняв глаза. Ей вспомнилась вчерашняя трогательная сцена, и на сердце стало тепло.
– Конечно, мадам Ванесса его мама! – запело все у нее внутри.
– Ванесса моя… – он глубоко вздохнул и сказал то, что повергло Катрин в шок. – Она моя жена.
