Нужно было успокоиться, но глядя на двух мужчин, которые зажали в тиски ее ближайшее будущее, сделать это было не так просто, поэтому Милена, оставив лорда и советника, принялась рассматривать обстановку и неожиданно для себя увлеклась.
Зал был роскошен и красив неимоверно. Взять хотя бы великолепный орнамент и лепку – создавалось впечатление, что в углах зала стоят исполинские деревья и своими ветвями держат мозаичный потолок, на котором без всяких видимых креплений в огромной прозрачной полусфере, увитой побегами, сделанными из какого-то металла, висел огненный шар, заливающий зал ярким светом.
У самого пола стены были обшиты деревянными панелями, на которых проступал причудливый рисунок. Чуть выше, в изящных серебряных рамах, свитых, казалось, из множества тонких нитей, в которые были умело вплетены выточенные из сверкающих темных кристаллов цветы, холодно поблескивало несколько огромных зеркал. Девушка заглянула в одно из них и увидела себя словно окруженной волшебным золотистым сиянием. Она шевельнулась – отражение повторило, а золотистый ореол качнулся следом.
Волосы выглядели ужасно. О шампуне и расческе оставалось только мечтать. Хорошо хоть синяки почти прошли. Милена кое-как убрала с лица спутанные пряди. Все-таки кандалы смотрелись дико, мешали, да и к тому же сильно натирали запястья.
«Невероятное зеркало!»
Девушка рассматривала себя, словно вперые. Глаза были большие, карие, диковато блестящие с длинными черными ресницами, под прямыми, чуть приподнятыми к вискам бровями. Небольшой аккуратный прямой нос, четко очерченные губы, округлый подбородок, высокие скулы. Черные волосы, чуть вьющиеся и не такие густые, как хотелось бы. Светлая с легким золотистым оттенком кожа, которая быстро загорала на солнце. Вполне обыкновенное лицо, но глядя на себя в это зеркало, девушка невольно улыбнулась – она впервые увидела себя такой… красивой, несмотря на поджившие синяки и несвежие волосы.
Заметив в зеркале наблюдающих за ней Кодвилла и лорда-протектора, Милена сообразила, что уже больше минуты они не произнесли ни слова. Улыбка исчезла с ее лица, а восхищение в глазах вмиг сменилось растерянностью. Где-то там, в душе, страх, повизгивая от радости, спешил занять место, которое раньше уступил. И понимая, что сбежать из дворца, полного охранников, придворных и слуг, невозможно без посторонней помощи, а рассчитывать было не на кого («Да и куда, собственно, бежать?»), Милена опустилась на низкую скамейку возле зеркала и с покорностью, которая вдруг неизвестно почему взволновала дан Глиссу, стала ожидать приговора, полностью смирившись со своей участью. Большего она сделать не могла.
– Она очень мила, не правда ли? – заметил лорд, глядя на девушку.
– Я полностью с вами согласен, мой лорд, – ответил Кодвилл с едва заметной улыбкой: он, как, впрочем, и самый последний бедняк в Роккиате, да и во всем Леантаре, хорошо знал, что лорд – большой любитель женщин. – Позвольте мне поделиться одним несколько необычным предположением.
– Говори.
– Я прекрасно понимаю, что такой редкий знаток женской красоты, как вы, мой лорд, не может ошибаться, однако, смею заметить, что эта девушка все же несколько отличается от женщин сойлийцев.
– Чем же?
– Оттенком кожи, мой лорд. Собственно, поэтому я и привез ее сюда.
– Кодвил, неужели ты еще и шпионов допрашиваешь? Разве это входит в твои обязанности?
