Они накрыли её, словно старое воспоминание, вытащенное из глубины памяти. Запах школьных парт – древесная пыль, смешанная с теплом рук, – чуть меловая, сухая нотка. Сладковатый, с оттенком ванили и лёгкой пряности аромат духов Вики, который тогда казался ей таким взрослым и насыщенным. Воздух, пронизанный осенью: он был мягким, тёплым, но уже со слабым дыханием приближающейся прохлады, с привкусом влажных листьев, с дымным шлейфом сожжённой в парке листвы. Даже запах бумаги здесь был другим – не стерильным, как в современном мире, а с тонкими нотами типографской краски, чуть пожелтевших страниц книг, которые впитывали в себя время.
Каждая деталь этого утра говорила о том, что она не ошибается. Это не призрачный мираж её памяти, не галлюцинация, не случайное воспоминание, подсунутое мозгом.
Она вновь оказалась в этом времени, в этой реальности, и теперь не было никаких сомнений в том, что всё происходит по—настоящему.
Лия медленно подняла руку, коснулась покрывала. Подушечки пальцев уловили знакомую, чуть шершавую текстуру ткани – плотной, хлопковой, немного грубоватой на ощупь. Это было последним подтверждением реальности.
Она не пыталась разубеждать себя, не искала доказательств обратного. На этот раз в ней не было ни паники, ни желания проснуться.
Мир, который она оставила, тот, где она ложилась спать рядом с Антоном, где улицы Москвы уже пахли осенью, но без той сырости, что была здесь, больше не казался ей единственной настоящей реальностью.
Здесь всё ощущалось иначе, глубже, насыщеннее, как будто она оказалась не просто в прошлом, а в мире, где каждый оттенок эмоций был острее, а каждое мгновение имело большую значимость.
Эта мысль не вызвала у неё ни тревоги, ни сомнений, напротив – она приняла её спокойно, даже с каким—то внутренним согласием, словно уже давно ждала этого осознания.
Раз судьба снова предоставила ей возможность вернуться сюда, значит, в этом был скрытый смысл, нечто большее, чем просто случайность.
Значит, пришло время не просто наблюдать за происходящим, а осознанно влиять на свою историю, переписывая её так, как она всегда мечтала.
Лия знала, что будет дальше. Она не стала тратить время на колебания, не пыталась вырваться из этого сна – если это был сон. Она знала, что он реален ровно настолько, насколько ей нужно.
"Если мне дана возможность изменить судьбу, я должна ею воспользоваться."
Мысль родилась легко, без сомнений, без внутренних споров. Теперь у неё было не просто желание. Теперь у неё была цель.
Лия сидела на краю кровати, медленно касаясь пальцами шероховатой поверхности покрывала, словно проверяя его реальность, испытывая её на прочность. Её дыхание было ровным, но внутри постепенно разрасталось понимание, которое было слишком масштабным, чтобы прийти в голову мгновенно. Мысли перетекали одна в другую, словно волны, заполняя её разум новой осознанностью.
Всё, что она делает здесь, в этом прошлом, каким—то образом отражается в будущем. Эта мысль пришла к ней не резким прозрением, а постепенно, шаг за шагом, пока наконец не оформилась в чёткое знание. Ещё недавно ей казалось, что это просто странный, затянувшийся сон, возможно, плод её воображения, но теперь перед ней раскрывалась куда более сложная картина.
Вспоминая свою последнюю реальность, в две тысячи двадцать четвертом году, она начинала замечать детали, которые поначалу казались случайными. Например, её книга, написанная десять лет назад, вдруг изменилась. Или переписка в телефоне, в которой исчезли некоторые важные сообщения. Тогда она списала это на странности памяти, на рассеянность или переутомление. Но теперь она видела: нет, это не совпадения, не случайности. Всё связано.
