– Постойте здесь, – попросил хозяин, выходя из тени лестницы.
Остановился он четко посредине зеркального коридора, в следующую минуту зеркало, обращенное к нему, медленно поползло вверх, сворачиваясь в рулон, пока полностью не оказалось у потолка, открыв еще одну лестницу. Только теперь Кэрсо-Лас пригласил гостей подняться к нему.
– Здесь начинается мое личное пространство, до вас кроме меня здесь никого не было, я не знал как поведет себя защитное поле силы, – счел нужным пояснить он.
– Спасибо за оказанное доверие, – хищно улыбнулась Яна.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ты приводишь нас в святая святых…
– Не понял, – пожал он в ответ плечами, – что значит святая святых и при чем тут доверие…
Марина слегка тронула подругу за руку, молча кивнула на прозрачную лестницу, смутно вырисовывающуюся в темном проходе.
– Ладно, веди нас, Сусанин герой, – вздохнула Яна, прошмыгнув вперед.
– Кто такой Сусанин герой? – шепотом спросил Кэрсо-Лас, наклонившись к самому уху Марины.
– Исторический персонаж, герой поговорок, – также тихо ответила та, но поймав его еще более озадаченный взгляд, добавила, – забудь, это…
– Ничего не значащая игрра слов, – закончил за нее, проскочивший между ними тигро-кот.
Обстановка комнаты, в которую они в итоге попали ничем не отличалась от обыкновенной, привычной обеим девушкам. Встроенный шкаф-купе, низкая широкая кровать, заправленная черным атласным покрывалом, у окна письменный стол, на столе груда книг и керосиновая лампа, у противоположной стены комод, над ним, на стене зимний, совсем земной пейзаж – заснеженный лес, узкая тропинка через мохнатые сугробы ведет к стоящей на опушке леса бревенчатой избушке, из трубы валит уютный дым, а в единственном окне горит свет. Рядом с комодом стоял, судя по всему, обеденный стол, заставленный чайными чашками, конфетницами и прочей хозяйственной утварью, в край стола вмонтирована мини плитка или что-то очень на то похожее, сбоку к стене прибита полукруглая полка—антресоль, под ногами традиционный ковер в тон покрывалу.
– Да, – Яна аж присвистнула от удивления, – кто бы мог подумать, что великий ветер живет столь скромно!
Не утруждая себя излишней учтивостью, Маркиз без промедления забрался на постель, широко зевнул, свернулся калачиком с недвусмысленным намерением сейчас же заснуть.
Похоже, Кэрсо-Ласа нисколько не оскорбило подобное поведение четвероногого гостя.
– Есть печенья, фрукты, могу сварить кофе, – совсем по-домашнему предложил он, извлекая из недр подвесного шкафа мандарины, коробки со швейцарским шоколадом, кофемолку, брикеты с печеньем и банку с цукатами.
– Давай помогу, – Яна в последний момент подхватила пачку печенья и порвавшийся пакет с круассанами, – гляди-ка, все свежее, можно? – не долго думая, она вцепилась зубами в сдобную мякоть булки.
– Конечно, кстати, есть чай…
Марина подошла к письменному столу, зажгла керосинку и комнату залил ровный мягкий, желтоватый свет, превратив бесконечную синеву за окном в абсолютную черноту, времени от времени разрываемую далекими мерцающими вспышками звездного света. В сердце закралась щемящая грусть, вдруг вспомнился дом, тихие вечера за столом на кухне, ни к чему не обязывающие разговоры, смех…
Стало очень холодно, она зябко поежилась, но тут взгляд упал на названия книг – английские, санскрит, греческий, латынь, испанский, немецкий, русский… Ей ничего не стоило их прочитать: «Сильмарил»; «Властелин колец»; «Сказки русские народные»; «Гарри Поттер», «Хроники Амбера»; «Легенды викингов»; «Сказание о Шамбале»; «Тысяча и одна ночь»; «Мифы древней Греции»…
