– Ладно, только не вздумайте кому ррассказывать, – грозно предупредил Маркиз, заговорив утробно низким голосом, – Куэкэда экэ да рраэкуеуда кэа каэ?
Отмеченный золотым венцом пленник осмелился поднять голову, в огромных глазах вспыхнула надежда утопающего, увидевшего на горизонте корабль.
– Каи каи, даикарэакаи, дакаи…
– Он знает о проходе в горах, он был там, – перевел кот и сдвинув пушистые брови, продолжил допрос, – э дукаэ карра кареэдарекэ? Кун у дун?
Пленник усиленно закивал.
– Он говоррит, что мы можем забррать все, что у них есть сейчас и поведет нас в лагеррь своего племени, – довольно пояснил Маркиз.
Странные существа повскакали с земли, и поминутно оглядываясь, затрусили вперед.
– По-моему, он ничего не говорил, – вполголоса заметила Гаитоэранта.
– Ты против? – удивилась Марина.
– Ничуть, – хищно усмехнулась она в ответ.
До лагеря неожиданных пленников дошли лишь когда тени ощутимо удлинились и полуденный зной сменился мягкой предвечерней прохладой. На горизонте нерушимой стеной выстроились горы, подпиравшие своими убеленными вершинами прозрачно-голубой небесный свод.
Кэрсо-Лас с тоской смотрел на неспешно плывущие в вышине легкие облака.
– Знала бы, что так далеко, послала бы все к дьяволу, – проворчала Гаитоэранта, спотыкаясь на очередной кочке, – блин, каблук сломала!
– Уже скорро, – успокоил ее Маркиз, – видите вперреди грруппу дерревьев, это излюбленный варриант стоянки маганов.
– Тебе откуда знать? – не слишком вежливо отозвался Кэрсо-Лас.
– Ну знаешь ли! – тут же вскинулся задетый за живой кот, – Я царрь государрь мирра живой матеррии!!! Неужели ты до сих порр не сообрразил!
– Ах, простите, ваше величество, – не без сарказма отвесил поклон Кэрсо-Лас.
– Перестаньте, и так тошно, – остановила рискующую перерасти в крупную ссору перебранку Гаитоэранта.
– Кстати, Маркиз, почему мы не понимаем языка этих маганов? – отвлекла на себя внимание разозленного кота Марина.
– С чего бы вам его понимать?! – огрызнулся тот, бросив на Кэрсо-Ласа уничтожающий взгляд.
– Ну, теперь я понимаю санскрит и древнегреческий… – пространно пояснила Марина.
– Это языки Внутрреннего Поля, их способны понимать все заносчивые самолюбцы, врроде вас троих.
– Четверых, насколько мне известно калахарские коты… – язвительно парировал Кэрсо-Лас, но не успев договорить, получил увесистый пинок от Гаитоэранты.
– Не раздражай нашего переводчика, сейчас в стойбище наших узников ты что ли будешь объяснять какого нечистого мы приперлись?!
– Да он пррав собственно говорря, – не без скрытого довольства согласился кот, – я калахаррский кот, нас таких всего двадцать четырре, мы с дрревних врремен живем с людьми, кочуем, так сказать, между внутрренним м внешним мирром, здесь властвуем, там набирраемся мудррости и знаний.
– Короче, земные языки проще усвоить, чем язык маганов, – подытожила Марина.
– Да нет же, – Маркиз нетерпеливо щелкнул кончиком хвоста, – вы, люди, здешние ведьмаки и калатарри мыслите обрразами и соответственно говоррите на языке символов, кодиррующих их, а обычное зверрье и к нему прриближенные создания, врроде маганов мыслят потрребностями и в каждом звуке их рречи закодиррованно какое-либо действие или орриентирровка к действию. У вас рразный способ воспрриятия мирра.
– Ничего не поняла, – вздохнула Гаитоэранта.
– Тогда как ты их понимаешь? – не унималась Марина.
– Я уникальность, я калахаррский кот, которрый прросто все знает, – словно несмышленому ребенку терпеливо пояснил Маркиз, похоже, не на грамм не сомневаясь в своей правоте.
