Было довольно прохладно. На каждом из нас – полицейская демисезонная одежда: кепка с удлинённым козырьком, ветровлагозащитная куртка, брюки, заправленные в берцы с высокими голенищами.
Мне к одежде с погонами было не привыкать. В подобном обмундировании, только другого цвета, я проходил шесть лет. Из них больше года – с тремя сержантскими лычками, как и в нынешней экспедиции.
А Михаил, нарядившись полисменом, полчаса, наверное, плевался, оглядывая себя. Ему, бывшему урке, претило всё, имеющее отношение к полиции.
И у каждого из нас – огнестрельное оружие: в кобурах пистолеты, а полковник Лошкарин, капитан Зуев и лейтенат Фролов были вооружены ещё и короткоствольными автоматами Калашникова. Так что выглядели мы довольно внушительно.
Кроме того, в моём личном распоряжении имелись пистолет-шприцемёт «Судак» со снотворными зарядами практически мгновенного действия и уже опробованные ранее снайперская винтовка «Гюрза-2» с оптическим прицелом и восемнадцатизарядный пистолет «Грач». Все эти стволы находились в каюте, на дне одного из рундуков.
Конвой, с которым нам предстояло иметь дело, тоже вооружён, наверняка имел опыт сопровождения арестантов и хорошо, всесторонне подготовлен к самым сложным вариантам действий.
На что мы рассчитывали, собираясь управиться с ним? В первую очередь на собственную дерзость, смекалку, внезапность нападения и счастливый случай. И на специфическую военную подготовку, естественно.
Четверо из нас в прошлом были спецназовцами и представляли собой профессионалов по проведению диверсий и разного рода налётов с применением стволов и лезвий. Многажды нам доводилось участвовать в операциях наивысшей степени сложности.
Только Михаил был сугубо штатским человеком. Но он был сведущ в вооружённых разбоях. И одиночно, и в составе банды. Так что опыт сшибок, причём весьма жестоких, с пролитием крови, у него был немалый. В психологическом же отношении Болумеев практически находился на одном уровне со всеми остальными, и на него можно было рассчитывать, как на самого себя.
В памяти всплыла диверсионная операция на Ближнем Востоке, в горном районе Эль-Байран, где противник обустроил крупный склад с оружием и боеприпасами, некое подобие арсенала.
Нас, шесть «коммандос» во главе со старшим лейтенантом Лошкариным высадили с вертолёта. Я спрыгнул первым. За мной поочерёдно – Лошкарин, сержанты Голованин и Воронцов, ефрейторы Флеганов и Капустин. Как сейчас, явственно увиделись их мужественные обветренные лица.
У противной стороны было больше двух десятков бойцов только из числа охраны. К тому же они пребывали на своей территории, а мы знали местность лишь по топографическим картам, фотографиям воздушной съёмки и видеороликам. И им предстояло обороняться, а нам – наступать, что особенно уязвимо. Но нашим преимуществом должна была стать внезапность нападения.
От места высадки до базы хранения – километров пятнадцать. Пробирались узкими тропами с постоянным риском сорваться в пропасть. Затем сутки укрывались в расщелине между двумя скалами. Изучали подходы к месту нахождения склада. Фиксировали режим передвижения обслуги и охранников; днём – в бинокли, после заката солнца использовались приборы ночного видения.
Дело было в январе. Ночью температура воздуха опустилась до минусовой, и, несмотря на тёплую камуфляжную одежду, все сильно мёрзли.
Главным обогревом был горячий чай в термосах, который мы иногда отпивали. Лично я восполнял убыль тепла ещё тем, что периодически со всей силой напрягал мышцы тела, прежде всего рук и ног. Кроме того, мы прижимались спиной друг к другу во время короткого урывочного сна.
