Собака на сене - страница 2

Когда за нами с громким криком

Погнался Фабьо, – лишний миг,

И я в него вонзил бы шпагу.

Тристан

Ведь как я ловко запустил

В светильню шляпой!

Теодоро

Он застыл

И дальше не ступил ни шагу.

Когда бы он пошел вперед,

Он пал бы мертвым и не пикнул.

Тристан

Я на ходу светильне крикнул:

«Скажи, что был чужой народ».

Она ответила: «Ты лжец».

Тогда я шляпу снял – и хлоп,

В отместку ей.

Теодоро

Я лягу в гроб

Сегодня.

Тристан

Вам всегда конец,

Влюбленным! В вечном сокрушенье,

А сам упитан и румян.

Теодоро

Но что же делать мне, Тристан,

В таком опасном положенье?

Тристан

Да перестать любить Марселу.

Графиня наша так горда,

Что стоит ей узнать – беда!

И хитрость не поможет делу:

Сюда вам не вернуться вновь.

Теодоро

Забыть! Какой совет жестокий!

Тристан

Берите у меня уроки,

И вы забудете любовь.

Теодоро

Что за безумье! Никогда!

Тристан

Все можно одолеть искусством.

Хотите знать, как с вашим чувством

Покончить раз и навсегда?

Во-первых, нужно безотложно

Принять решенье позабыть

И твердо знать, что воскресить

Волненья сердца невозможно;

Затем, что, если дать надежде

Хотя б лазейку, с новой силой

Проснется слабость к вашей милой,

И все останется, как прежде.

Скажите, почему не может

Мужчина женщину забыть?

Да потому, что тянет нить

И что его надежда гложет.

Он должен возыметь решенье

О ней не думать никогда

И этим раз и навсегда

Остановить воображенье.

Ведь вы видали на часах:

Когда раскрутится цепочка,

Колесики замрут – и точка.

Вот точно так же и в сердцах

Мы наблюдаем остановку,

Когда надежду раскрутить.

Теодоро

Но память нас начнет язвить,

Что час – придумывать уловку,

И чувство будет с каждым разом

Все ярче оживать, поверь.

Тристан

Да, чувство – это хищный зверь,

Вцепившийся когтями в разум,

Как говорит стихотворенье

Того – испанского – поэта;

Но есть приемчик и на это,

Чтоб истребить воображенье.

Теодоро

Как?

Тристан

Вспоминая недостатки,

Не прелести. Чтоб позабыть,

Старайтесь в памяти носить

Ее изъян, и самый гадкий.

В вас не должна рождать тоски

Нарядно-стройная персона,

Когда она на вас с балкона

Глядит, взмостясь на каблучки.

Все это так, архитектура.

Один мудрец учил народ,

Что половиной всех красот

Портным обязана натура.

Представьте вашу чаровницу,

Чтоб обольщенье побороть,

Как истязающего плоть,

Которого везут в больницу.

Ее себе рисуйте так,

А не в фалборочках и складках;

Поверьте, мысль о недостатках

Целительней, чем всякий злак.

Ведь ежели припомнишь вид

Иного мерзкого предмета,

На целый месяц пакость эта

Вам отбивает аппетит.

Вот и старайтесь вновь и вновь

Припоминать ее изъяны;

Утихнет боль сердечной раны,

И улетучится любовь.

Теодоро

Какой невежественный лекарь!

Какое грубое знахарство!

Чего и ждать, когда лекарство

Изготовлял такой аптекарь!

Твоя стряпня – для деревенщин.

Ты – коновал и шарлатан,

Мужик и неуч. Я, Тристан,

Себе не так рисую женщин.

Нет, для меня они кристальны,

Они прозрачны, как стекло.

Тристан

Стекло, и ломкое зело,

Как учит опыт нас печальный.

Когда вам трудно одному,

Я вам помочь берусь свободно;

Мое лекарство превосходно

Мне послужило самому.

Однажды – чтоб меня повесить! –

Я был влюблен, вот с этой рожей,

В охапку лжи с атласной кожей,

Лет от рожденья – пятью десять.

Сверх прочих тысяч недостатков

Она владела животом,

Где б уместился, и притом

Оставив место для придатков,

Любой архив, какой угодно;

В нее, друг друга не тесня,

Как в деревянного коня,

Сто греков влезли бы свободно.

Слыхали вы – в одном селе

Стоял орешник вековой,

Где обитал мастеровой

С женой и детками в дупле,

Назад Вперед

Собака на сене - страница 2

Похожие книги