– Да не мямли! Поняла я: хочешь побыть один, переварить, покумекать… Ну, кумекай! А в восемь вечера – у меня! Котлет нажарю!
«Сейчас пять… Поброжу по набережной часок… Потом найму катерок… Не был тут давненько…»
Черский обожал Балаклаву, дивный городок с древней историей и удобнейшей бухтой. Она узкая и глубокая, наподобие фьорда, в ней из-за нескольких изгибов и поворотов не бывает морских штормов. Да и не видна гавань со стороны моря. И швартоваться кораблям удобно. А живописные скалы и гроты!
… Владимир Трифонович сильно «сдал» за последние годы, как его не видел Савва Арсеньевич. Такой же хмурый, неразговорчивый… Но сыну Черского Арсения был рад.
– Пустяковое дело! Давненько я не работал… Сегодня всё рассчитаю и доложу… Приготовлю записку-смету… с ориентировочной ценой… Вы с Ириной топайте на пляж, тут сто метров… «Моя» приготовит борщец и чебуреков крымских знаменитых… Дайте мне… ну, на вскидку, часа три.
Через три часа был готов и план работ, и борщ, и чебуреки… Матрёна Зиннуровна, пышная, добродушная и краснощёкая хозяйка, уже и накрыла стол во дворе, на лужайке под туями и кипарисами.
– Чертёжик – так,… набросок… Но за расчёты – отвечаю! Я сам бригадиром буду! Подъеду – смонтируем всё за пяток дней… Материалы, инструменты, двадцать мастеровых парней, плавучий кран, лебёдку толковую… Я сам всё это…
– И я найду пяток… Столько ребят без зарплат… – тихо сказала Ирина.
– Ну и я пяток… Друзей-дружинников-витязей алтайских… Потом расскажу… Сначала – деньги… У тебя, Володь, тут – кругленькая сумма… Дааа… Я потяну на треть её…
Ужинали не спеша… Самогоночки, наливочки домашней… Разговорчики неспешные, приятные… О родных, что да как…
– Ба! Я подумала! Ох ты, господи! Всё что-то крутилось в башке! – Матрёна всплеснула руками и раскраснелась ещё пуще прежнего – крутилось, крутилось… – она «тяпнула» стопочку «на абрикосах».
– Говори же, Мать-Матрёна, задница ядрёна! – с любовью подвзнуздал муж.
– У меня же подружка в Балаклаве! Позавчера с ней говорила по телефону – складно изложить суть дела ей было сложней, чем варить борщи – Сынок у её, олигарх… Бизнесмен, значит… Аллигатор!… Ну, так я и говорю… Дочка у его… Внучка моей Лидии… Ей восемнадцать сполниться как раз в конце июля… «Олигатор» хочет весь свет удивить – так отметить еённое совершеннолетие… Артистов назвать… Фейерверки… В Балаклаве хочет…, дома… Денег «метнёт»!
Савва тоже раскраснелся: когда кто-то хочет «метнуть» денег в вашу пользу – это весьма приятно. И всегда весьма кстати…
Что ж! «Намерение» набирает вес!
– Володя! Слушай… Я тут подумал: если ветер… Там же пять мачт с парусами… Устойчивость плота… Или что: катамаран-платформа?
– Да не боись ты! Тут редки ветра… сильные… Ну ладно: поставлю на плавсредства киль и стабилизатор качки… Я уже говорил: два плавсредства… Несамоходные… Одно – у берега причалом, для гостей-зрителей, второе – на воде, метров в двадцати от берега… Да есть на базе понтоны… Какие хошь… И пиломатериала – навалом… И рангоуты, и всё… Всё: и мачты, и бушприты и реи соорудим… И металлопластик есть. Композиты эти. Не боись, композитор, за мои композиты! Ха-ха! – мастер был добродушен после выпитого – Выше стеньги! Такелаж будет – высший сорт! Готовь паруса, боцман! Нет – шкипер! Деньги – на бочку!
«Всё, всё… Нельзя более трепаться, трепать паруса намерения… «Намерение этого не любит…» – подумал «боцман-шкипер»… Завтра утром еду в Евпаторию и Саки… Есть о чём родне сообщить… Верю, что сможем уговорить этого «аллигатора» сдать нам в аренду то, что Володя соорудит… «На буксире» после его праздника и мы…»
