– Что за ножницы такие?
– Хирургические, – бросает он, пропитывая кусок ваты жидкостью из бутылочки.
– Ты доктор?
Поднимает на меня глаза, брови сдвинуты у переносицы.
– Нет, – отвечает кратко и прижимает вату к ссадине.
Я прикусываю губу, пытаясь не дернуться и не закричать.
Митчелл смотрит на меня, и я опять залипаю на искорки, которые вспыхивают на радужке, делая ее жемчужно-серой.
– Ты боец. Я бы уже плакал и вопил на твоем месте, – шутит он и дует на ранку.
Никто никогда не обрабатывал мне раны, и тем более не дул на них. От теплых прикосновений его пальцев и взгляда лучистых глаз мне хочется плакать.
– Вот и всё! – Бросает в лоток использованный кусок ваты.– Держи! – Митчелл сует мне флакон из аптеки и плотный пластиковый пакет.
– Что это?
– Ты не видишь? Шампунь от твоих маленьких друзей. Нужно выдержать десять минут. Вещи сложи в пакет и принеси сюда.
– А во что мне переодеться?
– О, сейчас. – Мне показалось, что он чуть покраснел.
Митчелл скрывается за той самой запретной дверью и почти сразу возвращается с футболкой в руках. Она так приятно пахнет свежестью постиранной вещи и чем-то еще. Если б он не стоял рядом, я зарылась бы в нее носом, чтоб этот аромат пропитал меня насквозь.
Послушно исполняю его приказ. Помыться мне реально не помешает.
Ванная белоснежная и такая зеркальная, что аж не по себе. Даже на потолке зеркало! Зачем их столько парню?
Мне теперь не укрыться от собственного отражения. Обычно я вижу себя в лужах или каких-то предметах, и меня это устраивает. Сейчас же я чуть не плачу: из-за толстого слоя грязи напоминаю странное существо без определенного пола.
Душа у него нет. Только ванна. Я наполняю ее горячей водой, скидываю одежду и, как он сказал, запихиваю лохмотья в пакет. Не могу вспомнить, когда мылась последний раз. Ну, по крайней мере, целиком. Лучшее, что мне светит, это раковина в туалете торгового центра.
Я медленно погружаюсь в горячую воду – она сразу становится грязной, – беру шампунь и лью его на голову прямо из пузырька. Он щиплет кожу, жжет глаза и мерзко пахнет, но я терплю, потому что вши достали.
Я тщательно намыливаюсь, стараясь не пропустить ни единого участка кожи, а потом погружаюсь в воду с головой. Отвратный шампунь теперь уже ест всё тело, и я спешу выбраться из ванны.
Его футболка доходит мне до колен. Я перетираю волосы полотенцем и пытаюсь посушить их его феном, но тот слишком маломощный для моих длинных и густых волос, которые спускаются ниже поясницы.
Я возвращаюсь в гостиную. Он сидит на диване и щелкает по каналам.
– Такая светленькая, просто богиня Фрейя. –Выражение его глазах такое странное, но оно мне нравится.
– Кто это? – Я понятия не имею, о чем он и даже не стыжусь быть дремучей. Уж какая есть.
– Дай книгу «Скандинавские мифы и сказания». Вторая полка слева.
Застываю на месте. В отчаянии пытаюсь выбрать книгу наугад, но их так много, что полки кажутся бесконечными.
– Ты не умеешь читать? – предполагает Митчелл. Он бьет не в бровь, а в глаз.
– Не умею, – признаюсь я честно. Сейчас он подумает, что я дурочка.
– Тебе же не меньше пятнадцати.
– Мне семнадцать, через два месяца восемнадцать. – Обидно, что Митчелл принял меня за сопливого ребенка.
– Как так получилось, что ты не умеешь читать? – Его тон не нравоучительный, скорее – удивленный.
– Долгая история, – отмахиваюсь я, не желая ворошить прошлое.
– У меня есть время, – говорит он с улыбкой. – Давай я принесу чай, и ты расскажешь.
