– У меня есть для тебя еще кое-что, – говорю я и кладу на стол сверток из книжного.
– Что это? – Щеки ее вновь заливаются деликатным румянцем.
– Открой!
Она разворачивает коричневую бумагу и смотрит на содержимое немного разочарованно.
– Книги?
– Я буду учить тебя читать, – говорю я не в силах скрыть воодушевления.
Я считаю, что чтение – это дар человечеству. Буквы – это ключи к фантастическим мирам, коих миллиарды, и они все твои. И я хочу подарить их ей.
Бекки так мила в своем детском упорстве и старательности. С готовностью произносит звуки и слова своим серебряным голоском. Вспоминаю недавний разговор с Кэнди. Она всегда говорит более высоким голосом. Большинство женщин симулирует. И не только оргазм. Одни предпочитаю говорить высоким голосом, другие, наоборот, – низким и грудным. А она звенит, словно в голос замешали хрусталь, и это природная данность. Ее свежее личико, тронутое только умыванием, – тоже подарок природы. Я давно не соприкасался с чем-то столь чистым и неиспорченным.
Бекки сдувает со лба прядь волос и засучивает рукава. На правой руке, тонкой и изящной, уродливый, застарелый шрам.
– Что это? – спрашиваю.
Она краснеет и натягивает рукав так, чтоб спрятать от меня это «украшение».
– Мать приложила меня рукой о плиту.
– В смысле?
– Просто взяла мою руку и прижала к горячей поверхности на некоторое время.
– За что тебя так? – Я ошарашен. Моя мать сама бы приложилась рукой о плиту лишь бы меня уберечь.
– За воровство, – отвечает она тихо, стараясь не встречаться со мной взглядом.
– Что ты украла?
– Сладкую булочку.
– Господи, Бекки!
– Знаешь, Митчелл, поучение розгами и другие наказания – это часть жизни в общине.
Она медленно поднимается на ноги, поворачивается ко мне спиной и чуть приподнимает кофточку: поясница исполосована длинными белесыми шрамами.
– Мне так жаль.
Я подхожу к девочке и кладу руку на плечо, а она смотрит на меня, как на человека, способного вырвать треклятые розги и распылить их на атомы.
Ты права, девочка. Я сломаю об колено каждого, кто посмеет тебя обидеть.
Глава 3. Фрэнсис. Жертва № 3
Мы бодро шагаем по коридору полицейского морга. Над головами трещат лампы, наполняющие пространство голубоватым светом, который кажется таким же мертвым, как и здешние постояльцы. Я вдыхаю влажный воздух, пропитанный дезинфицирующими средствами и легким формалиновым душком, таким же острым, как духи Эли. Сегодня тут абсолютно пусто, и наши шаги наполняют это тихое место непочтительным эхом.
Саймон останавливается у дверей прозекторской и резко поворачивается лицом ко мне.
– Босс, можно я сегодня не пойду? – гнусавит он.
– С чего вдруг? – огрызаюсь я, готовый в любой момент вспыхнуть, как спичка.
Все, о чем я могу думать – это девушка, которая там лежит. Девушка, которая оказалась на холодном столе из-за нас. Все остальные воспринимают дело Душителя как обычную работу, а в его жертвах отказываются видеть людей. Так проще. Да только я так не могу.
– Понимаете, босс, этот запах… он просто впитывается в тебя, а у меня свидание с девушкой вечером.
– Так пойди и помойся, – цежу я сквозь стиснутые зубы.
– Его не отмоешь. Он впитывается в слизистые рта и носа, а мне еще целовать ее на прощанье. Поцелуй с запахом мертвечины. – Он морщится.
– Из тебя не выйдет хорошего копа, – отпускаю я хлесткое замечание, которое, впрочем, не производит на протеже должного эффекта.
