Погода к вечеру испортилась. У моста Джексона хлынул ливень, но Кора пребывала в хорошем настроении. Бремя деловых обязанностей больше не тяготило её. Она припарковалась у кинотеатра на углу бульвара Фейнмана и 17-ой улицы. Высочайший в Хоуп-сити небоскреб Струна, словно гордая скала, возвышался монолитной зеркальной громадой посреди деловых высоток пониже, что стояли частоколом вдоль центральных аллей из магнолий и акаций.
Оставшееся время до девяти часов Кора провела в кинозале. Волнение перед скорым знакомством с загадочным Фредом Джонсоном мешало сосредоточиться на фильме. На экране происходили жуткие вещи, творимые серийным убийцей, но Кора потеряла нить сюжета. Промучившись полчаса в мелькании теней, она вышла на улицу и снова попала под дождь.
Неожиданно пришедшее предчувствие шептало ей отказаться от встречи Зачем она согласилась приехать сюда?
Без десяти девять она стояла у зеркальных, вращающихся дверей Струны. Дождь мешал запрокинуть голову, чтобы взглянуть на верхние этажи. Кора зашла внутрь и сразу привлекла взоры трех седовласых пожилых мужчин в униформе на рисепшене.
Она огляделась вокруг. Высокие лепные потолки с колоннами, мраморные полы в шахматную клетку, ряды кожаных кресел, островки диванов, длинная полированная стойка, хрустальные люстры на длинных цепях – все здесь сияло вычурностью и пафосом небожителей. Будто это и не деловое здание вовсе, а приемная самого Господа.
Кора прошла между диванами, оставляя мокрый след.
– Что угодно, мисс? – вежливо обратился средний за стойкой.
– У меня встреча, – Кора по-деревенски облокотилась на стойку, чтобы как-то снизить градус чопорной атмосферы. – На сто девяносто седьмом этаже.
Старичок с досадой вздохнул, глядя на маленькие лужицы на поверхности стола, которые накапали с ее рыжих локонов.
– Ваше имя?
– Кора. Кора Ипсвич.
– Секунду.
Привратник взял трубку телефона и после короткого разговора, в котором прозвучало её имя, разрешил пройти.
Все три лифта располагались справа от стойки. Кора вошла в ближайший. Скоростная кабина устремилась вверх, стремительно отсчитывая зеленые цифры этажей, тело покрылось мурашками. Перед 197-мым скорость резко упала, Кора глубоко вздохнула, мысленно называла себя дурой, и лифт остановился.
В открытых дверях её встретил Фред Джонсон. Худощавый, лысый, в круглых очках на носу с горбинкой он походил на важного государственного служащего. Мужчины был без пиджака, в белой сорочке, с полосатым галстуком, заправленным под коричневую жилетку. Создавалось ощущение, что его побеспокоили в разгар важного дела. Хотя это вряд ли, тут же поправила себя Кора, ведь этим самым делом на девять вечера была она сама.
– Я Фред Джонсон, – с ходу представился субъект, впиваясь в нее странным змеиным взглядом. – Мы разговаривали с вами по телефону.
Она еще не вышла из лифта. В карих зрачках мужчины проскакивала зловещая хитринка, которая не нравилась Коре.
– Да, я помню ваш голос.
– Прошу вас, – Фред Джонсон отодвинулся в сторону, приглашая жестом следовать за ним, и Кора освободил лифт.
Мужчина в очках повел её за собой по светлому офисному коридору. Он беспрестанно оборачивался назад, опасаясь, что Кора передумает и сбежит. Но она уже не могла развернуться. Женское любопытство захватило ее перевозбужденное сердце. Зеленая ковровая дорожка с ее мокрыми следами позади свернула направо, затем налево, после еще двадцать шагов и, наконец, мистер Джонсон остановился напротив двустворчатых резных дверей конференц-зала. Он пропустил девушку вперед, затем зашел сам и закрыл за собой двери.
