Но когда начинается прессинг по поводу моего возраста и отсутствия детей — я моментально закипаю. Кому какое дело, почему я не рожаю?
— Нет, Загорский, нельзя, — строго отвечаю я.
Делаю ещё один глоток противного горького кофе. Концентрирую своё внимание на раздражающем вкусе напитка, а не душевной горечи. — Нельзя, потому что у моей мамы завтра день рождения.
— Пиздец! — вырывается у Димы. — Прости, малыш.
— Ужин отменяется. Увидимся в понедельник, Загорский, — сбрасываю вызов и завожу машину.
Если Дима перезвонит сейчас, то услышит от меня много нелицеприятного. Я шесть раз в течение последнего месяца напоминала ему об этой поездке. Но он все равно умудрился меня подвести.
К счастью, следующий звонок поступает из отдела рекламы. Проблемы с билбордом, обсуждение нового макета и прочая рабочая рутина знатно отвлекают от бардака в личной жизни.
4. Глава 4.
Ева.
Каждый раз, когда я проезжаю стелу с названием родного города, в груди разливается трепетное тепло и шальная ностальгия. Улыбка не сходит с губ.
Преодолев четыреста километров по трассе, я больше не отвлекаюсь на габариты своей новой четырёхколёсной лошадки. Расслабленно держу одной рукой руль и всматриваюсь глазами в новые дома незнакомой окраины.
Город растёт и меняется вместе со своими жителями. Он как живой организм, как растущий ребёнок. Только дети с каждым годом прибавляют сантиметры в высоту, а населённый пункт — десятки, сотни метров новых улиц в ширину.
Здесь я окончила школу, практически окончила первый университет. Здесь я прожила самые весёлые и самые незабываемые годы детства и юности.
За те годы, что не живу здесь, я дважды успела сменить цвет волос, форму причёски. В то же время коммунальные службы в очередной раз перекрасили фасады главных городских зданий.
Поворачиваю машину в сторону родного микрорайона и опускаю водительское окно. Тяну носом здешний воздух, вспоминаю прошлое.
Все ещё помню, как на месте центрального супермаркета лет десять назад стоят самый модный ночной клуб города. Я с подругами из университета каждый вечер пятницы проводила в его стенах.
Марк никогда не ходил вместе со мной, отмахиваясь тем, что терпеть не может бабские пьяные компании. Но я постоянно находила его в заведении. Он сидел один около бара, иногда пил пиво и следил за тем, чтобы никакие пьяные умники не подкатывали к нам.
Тогда такое поведение любимого парня я считала чем-то жутко сексуальным и чарующим. Я ощущала себя будто суперзвезда Уитни Хьюстон в фильме «Телохранитель». Мне льстила такая опека Молчанского. В ней я видела его заботу, любовь, ревность и беспокойство за меня.
Сжимаю губы в прямую линию. Больно вспоминать о том, какой я была наивной и глупой. Добровольно сидела под колпаком на тотальном контроле, постоянно отчитывалась перед Марком, где я и с кем. А он, тем временем, мог не отвечать на мои звонки, пропадать на сутки и даже не считал нужным оправдываться за это.
Припарковав машину недалеко от родительского подъезда, я даю себе несколько минут передышки. Сижу, облокотившись на кожаный руль, и смотрю на местную детскую площадку.
Рядом со старыми перекошенными старыми качелями и деревянной песочницей поставили новые металлические лабиринты для детей разных возрастов.
В светло-жёлтом песке ковыряются маленькие карапузы с лопатками. Рядом как коршуны стоят их мамочки с колясками.
Чуть поодаль на длинной лавке сидит компания школьниц. Сейчас у них лето и долгожданные каникулы. Подружки весело общаются друг с другом и плетут себе модные косички.
