Он разных писем прочитал немало,
Но в этом были: нерв, струна и нить.
Она писала: «Милый, я не знала,
Что в этой жизни можно так любить…»
И он – поэт, художник – белой птицей,
Подставив грудь ветрам, помчался к ней,
Единственной, актрисе и певице,
Скользящей среди призрачных огней.
Они в малине звона колоколен
На корабле из музыки и слов
Уплыли по цветам в бескрайнем поле
Под звёздами соборных куполов…
А он потом в купе и в ресторане
Под звон посуды, перестук колёс,
Все повторял о не зажившей ране,
Которую судьбе своей нанёс.
И, боль в груди переживая снова,
Шептал: «Найду приют себе в глуши.
Я полюбил божественное слово,
Написанное отблеском души…
Весь век мой озарён одной минутой.
Жизнь – это сон, любовь же – сон во сне.
Но мне вчера привиделось к чему-то,
Что я – всё тот, и будто снова – с ней…»
Священный дар, великое искусство —
Нести огонь свечи через года,
Достигнув высоты такого чувства,
Что не забыть ни с кем и никогда.
