Проснулся он навстречу песне новой
И жизни суть увидел изнутри,
Пока смотрел, как лист дрожит кленовый,
Клюют в снегу рябину снегири.
Рисунки эти на стекле он вытер
И улыбнулся важности того,
Что привело его в холодный Питер
В доверчивости сердца своего.
Взял телефон, молился каждой цифре,
Один, один… У всех – свои дела.
Она давно уже была на Кипре.
Или в Москве. Но трубку не взяла.
Читал стихи псалмов, плясали строфы,
Ять виделся, как твёрдый, мягкий знак,
И плавали в глазах Мариенгофы
Да Эрлихи, которых он не знал…
Таинственный ли чёрный посетитель
В душе навек оставил чёткий след,
Но воссияла белая обитель,
Когда стемнело и включили свет.
Окно от жара внутреннего взмокло,
И снова, проступив между портьер,
Вся жизнь цвела рисунками на стёклах
В гостинице с названьем «Англетер».
