Горлов улыбки не поддержал, ответил достойно:
– Ну, как не интересует, Родион Петрович, у меня семья, и я живу не за Кремлевской стеной. Знаю, что вы деловой человек, и это дело решите сами. И еще. Я коммунист, был и остаюсь. Это вас не смущает?
– Нет. Проект контракта с вами я привезу, рассмотрим и подпишем. В половине восьмого машина будет у вашего дома. Адрес водителю скажет Самсонов. До завтра. Вы свободны, я остаюсь.
Гузель вышла убрать стол, но, заметив сидевшего Родиона, остановилась.
– Здравствуйте, Гузель, – Родя встал и шагнул ей навстречу. Девушка покраснела и смутилась. – Я так давно не был у вас, закрутился с делами. Вы сегодня одна? Я не слышу голоса Алахитдина.
– Ата приболел, он в домашней половине, – едва слышно ответила девушка.
– Что с ним? – встревожился Родион.
– Сердце болит и давление повышенное.
– В больницу почему не отправили? – Родион только потом понял, что спросил слишком строго.
Гузель грустно улыбнулась:
– У него нет полиса, была «скорая», но даже смотреть не стали.
– Гузель, дорогая, у него есть мой телефон. Почему не позвонили?
– Простите, но ата запретил вас беспокоить, – тихо ответила Гузель.
– Гузель, управляйтесь и готовьте отца в стационар. Я позвоню из машины.
Он набрал номер и услышал бодрое:
– Здравствуйте, Родион Петрович.
– Здравствуйте, Андрей Альбертович. Надо срочно госпитализировать хорошего человека. Запишите адрес. Сделайте все по полной программе. Счет мне. Надеюсь на вас.
– Будьте спокойны, все сделаем в лучшем виде. Родион Петрович, русская поговорка гласит, что здоровье не купишь. Как меняются времена! Даже народная мудрость перестает быть таковой. Если есть деньги, то можно купить и здоровье.
– Андрей Альбертович, я очень занят, – перебил Бывакин.
– Ах, извините! – спохватился доктор.
Родя дождался реанимационный автомобиль, проводил Алахитдина, который действительно был очень плох, остался рядом с Гузель.
– Вам надо бы закрыть чайхану на время болезни отца. Нельзя девушке одной оставаться в заведении. Вы ездили в приемную комиссию? – вдруг вспомнил он.
– Извините, я так расстроена, что забыла вас поблагодарить. У меня приняли документы, я уже готовлюсь к экзаменам. Спасибо вам.
Она прятала глаза, и делала это так неумело, что Родион, знай он законы и обычаи этого народа, без слов понял бы чувства девушки. Он с грустью смотрел на юную красавицу узбечку, до которой можно было дотронуться рукой, но которая была недосягаемо далеко от него. Его взгляд смутил девушку, она прошептала:
– Родион Петрович, я не должна вам этого говорить, Аллах накажет меня, но я очень скучала без вас. Приезжайте, я приготовлю плов, а потом сделаю вам массаж.
Бывакину была приятна почти детская наивность девушки, он не мог обидеть ее отказом, и пообещал приехать завтра в шесть часов вечера. Уже в машине он вдруг вспомнит: это ее, Гузель, он видел в снах в степи, на море. Это была она. Как все странно в жизни! Милая девочка из снов, моя вечная девочка…
Когда по деревне прошел слух, что в колхоз «Труд» идут новые тракторы и машины, поезд этот вышли встречать все. Старики важно стояли у дороги, ребятишки бегали взад и вперед, поднимая пыль.
– Да, Парфен, а ты помнишь, как первый трактор пришел в деревню?
Дед Тихон по случаю был одет в красную рубаху и хромовые сапоги, в которые заправлены подаренные кемто из ребят солдатские брюки.
– Когда это было? – спросил Парфен.
